Желтые цветы для Желтого Императора - стр. 52
Милый волчонок, мне так больно… Накануне я совсем разгрустилась, и назавтра Акио пообещал мне сюрприз. Ушел поутру из дворца – а через несколько часов его труп нашли в заводи за лотосовым полем. Они утянули его! Утянули с земли и утопили, как чуть не убили меня. Чудовищные следы на горле, руках… ты видел сам, не стану бередить рану. Я написала это, лишь зная: теперь ты сложишь два и два. Предположишь то же, что я: не поделился ли Юши с Акио нашим приключением, не сказал ли, что я когда-то любила лотосы? У Акио не было ни ножа, ни лопатки. Но не решил ли он сорвать мне цветов? Он, конечно, должен был понимать, что после пережитого страха такой сюрприз меня не порадует, но зачем-то он ведь туда отправился? Его могло вести и любопытство, я всегда чувствовала это – его желание правда стать частью нас. Увы, таков удел всех пришлых – жен и мужей, которых выбирают члены правящих семей. Божественное Правило Равнокровия позволяет императору жениться и на нищенке, но нищенка эта, став императрицей, даже в шелках и золоте помнит, кем была. И ей придется много трудиться, чтобы двор и окружение супруга если не полюбили, то хоть приняли ее по-настоящему. Акио… думаю, он был встревожен. И, как и ты в своей работе, решил пойти по следам. Собрать несколько наших воспоминаний и нащупать корни беды. Или… кто-то навлек ее на нас каким-то немыслимым образом? Не знаю.
И вот я осталась вдовой, а братья, поддерживая меня, стали чаще приезжать ко двору. Юши больше не падал в обмороки, Никисиру брал с собой детей: и принца Асагао, и приемыша-косё, Мэзеки, ну а принцесса Джуни вообще большую часть времени жила со мной и Рури, о славная девочка и наша опора. Скорбь точила меня. Рури огорчала скромными успехами и ранней, неразборчивой, так похожей на мою влюбчивостью – но с дядюшками преображалась, старалась казаться лучше, чем есть, ее раненое сердце искало замену отцу. В общем, каждого приезда Юшидзу и Никисиру я ждала как праздника. И не сразу заметила новые тревожные тучи над нашим маленьким миром.
Сначала были тренировки. Юши решил помочь Рури овладеть даром. Ты помнишь ее вечные проблемы с концентрацией, она не могла даже удержать поднятый взглядом предмет дольше пары мгновений, не то что переместить. Зато когда злилась, у нее всё и все летали! Юши придумал забаву – состязание. Такое: он подбрасывал повыше, например, два яблока, и, пока Рури должна была волшебством – не злясь при этом! – взорвать первое, он прыгал и мечом рассекал свое. Либо другое: он удерживал пиалу с молоком на кончике пальца, а она – взглядом. Они считали очки, и проигравший выполнял желание победителя. Нетрудно угадать: поначалу Рури проигрывала все время. Юши, конечно, был милостив и не просил ничего сложнее, чем «Отдай свое пирожное», «Почитай мне стихи», «Обмахни меня веером», но мою девочку и это удручало. Я уже хотела все пресечь… но тут она начала побеждать. Я не верила. Юши добился такого за полгода! Вот только кое-что в тренировках смущало меня сильнее, чем проигрыши дочери. Юши не всегда ограничивался яблоками. Порой в воздух он подкидывал змей, крыс, птичьи яйца. Что-то живое. Я прекрасно понимала: Рури, как и все Ямадзаки, должна уметь сражаться и при этом остаться безгрешной, не убить ни одного человека. Но как же мне не хотелось, чтобы она попробовала кровь в столь юном возрасте! Об этом я сказала и Юши, и, казалось, он понял меня. Увы, к тому времени Рури уже разорвала пару крыс и расплющила пару ядовитых змей.