Железное сердце. Книга 1. Дочь часовщика - стр. 36
Прошлась вдоль шкафов. Увы, ни романов, ни журналов не нашла. Сплошь книги о земледелии, военном искусстве, мемуары и биографии. Но шкафы на галерее за изящной деревянной балюстрадой обещали кое-что поинтересней: на полках виднелись старые, потрепанные корешки.
Надо наведаться сюда позднее, сначала испросив разрешения хозяина. Вдруг полковник не любит, когда гости берут его книги? Кто его вообще знает… Может, велит мне сидеть у себя и носа не высовывать.
В последний раз окинула взглядом библиотеку, полюбовалась на массивную люстру, ровные ряды книг и футляр часов, в которых виднелись окошечки с фигурками. Часы стояли, маятник не двигался, но и так было ясно, что они — подлинное произведение часового искусства, сложное и полное сюрпризов. Вот еще одна вещица, которую стоит изучить поближе! Настроение улучшалось с каждой минутой. Скука не грозит; будет чем заняться в свободное время!
Взявшись за ручку двери, я опустила глаза и замерла, как зачарованная.
Нет! Самой удивительной деталью в библиотеке был не механический скорпион, не часы и даже не книги. Пол — вот что поразило больше всего! Он был закрыт пушистым ковром, но там, где он не доходил до стен, освещенная пламенем камина, переливалась инкрустированная плитка с удивительным узором. Яркий и фантастический, он совершенно не соответствовал духу замка.
В тонкие арабески вплетались цветы, в которых невозможно было угадать ни одно из известных растений. И в то же время они напоминали что-то до боли знакомое… Вот-вот и пойму! Но понять никак не удавалось.
С трудом подавив желание упасть на колени, отбросить ковер и уткнуться носом в пол, чтобы изучить рисунок ближе, я помотала головой, развеивая наваждение, и решительно вышла в коридор.
Теперь я смотрела не только по сторонам, но и под ноги. И обнаружила, что чудный рисунок повторяется на полу всюду. В коридоре я не заметила его сразу, потому как плитки стерлись и потемнели от времени.
В узоре было нечто магнетическое! Так в детстве мы рассматриваем трещины на древесине или прожилки на камне, и наше воображение видит в них лица и сказочных зверей. Я шла медленно, опустив голову, и чудилось, что вот-вот орнамент покажет мне нечто удивительное. Его хотелось читать, как книгу, искать подсказки и делать открытия. Однако ответ на загадку ускользал, а озарение никак не приходило.
От напряжения зарябило в глазах; линии и завитушки поплыли и ожили, стали объемными. Я с силой надавила на веки ладонями.
До чего странный узор! Пожалуй, пока это самое странное, что я видела в замке.
Наконец, попала в холл, никого больше не встретив на пути. Прислуга словно попряталась, замок казался совершенно пустым.
Холл был похож на большую гулкую пещеру, и я опять заробела, чувствуя себя деревенской девчонкой, которая без спросу проникла в дом великана. А вот и сам он сейчас появится. Войдет, топая сапожищами, шумно втянет воздух волосатыми ноздрями, помотает лохматой головой и взревет: «Чую, чую дух человеческий!»
Воображение у меня определенно разыгралось. Но любые ужасы возможны в этом странном доме, где в стенах прячутся скелеты, по коридорам шмыгают подозрительные бледные личности, а хозяин — человек лишь наполовину, а наполовину — механизм!
Я решительно сжала губы и пошла вдоль стен, изучая рисунки на отсыревших штандартах. Время от времени ковыряла пальцем расслоившейся камень, смахивала лоскуты паутины, а потом, осмелев, нарисовала на пыльной поверхности щита сердечко.