Желанное наказание - стр. 26
Эта была почти ответная ласка, почти покорность, почти приятие…
Проникая в ее тело еще и еще, неторопливо, раз за разом, он чувствовал ее нетерпеливую дрожь, слышал умоляющие постанывания, но нарочно растягивал удовольствие. Сама попросишь продолжить. Сама попросишь быстрее.
- И не смей никогда больше вспоминать его имени. Никогда!
Ее блаженно закрытые глаза мгновенно раскрылись, губы исказились, как от сильной боли, ладони, до того момента блаженно ласкающие его поясницу, мгновенно стали жесткими, она забилась под ним почти в истерике, царапаясь, как маленький зверек, отталкивая его. Она сжалась, словно выталкивая, изгоняя его из своего тела, стала узкой, нестерпимо узкой и тесной, до болезненного жжения.
- Это вы!.. – кричала она. – Это вы никогда не говорите о нем!..
И эти крики были такими же унизительными, как хлесткие пощечины. Не отказывается от этого щенка…
Она была под ним. Она млела от его ласк, но стоило ему только коснуться, только напомнить, произнести имя Тома, как она становилась яростной, злобной!..
- Ах ты, маленькая дрянь…
Он перехватил ее руки, заломил над ее головой, над разметавшимися по подушкам волосами, прижал к постели, его движения стали резкими, грубыми.
Вытрахать все мысли, все воспоминания. Ты будешь покорна.
От резких частых толчков в ее тело Алилесса вскрикивала, извиваясь, – от желания вывернуться, освободиться, - отворачивая свое лицо от его поцелуев, и Гранчестер зверел от мысли, что он ей не нужен, что она не хочет его.
Ты будешь покорна, черт тебя дери!
Он прижался к ней плотно, крепко, просунул руки под ее круглую попочку, сжал ее и теперь толкался в ее тело так сильно и так часто, что ее дыхание снова стало неровным, неглубоким. Удовольствие затопило ее, и как бы она не напрягалась, сопротивляясь, наслаждение все равно приближалось, мягкими толчками наполняя тело.
- Ты моя, – рычал он, содрогаясь от подступающего оргазма. – Моя!
- Нет! Нет! – шептала она задыхающимися губами, не в силах уже противиться накатывающему на нее удовольствию.
- Моя…
- Нет!
Ее крик прервал протестующие слова, она забилась под ним. Жадно стискивая его коленями, жадно вбирая его в себя, жадно впитывая его ласку и наслаждение, которое зажигалось в ее теле с последними толчками, с выплесками горячего семени, и шептала – «нет, нет!», отвечая на его поцелуи, чертя ногтями красные полосы на его спине, скрестив ноги на его талии…
****
Том уже пожалел о том, что так опрометчиво пообещал Алилессе явиться к Гранчестеру и решить все проблемы. В своих мечтах он видел себя суровым мстителем с пылающим праведным гневом взором, а на деле… На деле он даже не знал, где искать встречи с лордом.
Розовые очки снял с него отец, к которому Том обратился за помощью.
Преуспевающий адвокат, мистер Фелч, или Великий Фелч, как уважительно называли и друзья, и противники, был не последним лицом в городе. Он имел вес в обществе и водил полезные знакомства со всеми – и с мэром, и с полицией, и, разумеется, с судьями. Он мог попросить, замолвить словечко, и проблема любого человека, обратившегося к нему за помощью, решалась волшебным образом, как будто сама собой. Фелч-старший точно знал, на какие рычаги нажать, кому и когда пожать руку с вложенной в нее нужной суммой, чтобы механизм правосудия начал вращаться в нужную ему сторону. У него практически не было проигрышных дел, потому что своим цепким взглядом н мог увидеть даже крохотную щель, такую мелкую лазейку, что, казалось, и мышь туда не проскользнет. На деле же через эти ничтожные щели с помощью Фелча уходили такие сомы, что судья, выносящий оправдательный вердикт, только головой изумленно качал. На это-то волшебство, на эту кажущуюся легкость и надеялся наивный Том, поутру явившийся в кабинет отца.