Желание - стр. 5
Треть Илаиного бруска я завариваю горячей водой, добавив еще четверть своего, пока она не видит. В результате получается густая теплая масса, чем-то на суп похожая. Вкус у нее, конечно, так себе, но он уже всем привычен. Может ли вкус быть иным, мне неведомо, но иногда во снах приходит нечто совершенно другое. Кажется, кусочек не серого, а зеленого неба, что-то сладкое на губах, объятия теплой воды… Но этого, конечно же, быть не может… Перемешав массу, ставлю миску перед девочкой, уже закутавшейся в чехол. Холодно у нас очень. Летом-то потеплее чуть-чуть, снег даже становится ноздреватым, а сейчас зима и холода такие, что на ходу замерзнуть можно. Именно поэтому поодиночке ходить нельзя – присядешь так где-нибудь и больше не встанешь.
Два поколения назад завелась банда Саахуа – он из химан был. Они нападали на одиночек, утаскивали к себе в берлогу и ели их. Но все иллиане и химане собрались вместе и убили бандита. Разве что есть не стали, хотя кто-то и предлагал. Нам об этом случае в школе рассказывали. На самом деле, не один это был случай, но теперь-то в каждом из нас есть почти что нечего, разве что в малышах. Но за малышей мы мстим моментально и очень больно, не каждый решится вред нанести.
– Может, и ты поешь? – тихо спрашивает меня Илая, дрожащей рукой зачерпывая варево. Маленькая моя…
– Я поел уже, ешь, моя хорошая, – глажу ее ласково, стараясь не смотреть в миску.
Хорошо я ее воспитал, да и душа у моей маленькой чистая. От голода дрожит вся, а поделиться пытается. Холодно ей со сна еще, ну да я обниму… Согреть бы мою малышку, накормить… Но нет у нас такой возможности. Только надежда на очень старую сказку о том, что однажды придут существа, похожие и непохожие на нас, откуда-то из глубин пространства и спасут. Будет много солнца, всегда тепло, и никогда больше не будет голода. Хорошая сказка, нам ее родители рассказывали, а я Илае. И не раз еще расскажу, когда моему ангелочку поплакать захочется. Можно сказать, мы и живем все только потому, что есть эта сказка.
– Я все, – грустно сообщает мне Илая, дочиста вылизав миску. – Готова, – констатирует она.
– Тогда пошли, – старательно улыбаюсь я, хотя сил нет совсем. – Я тебе кусочек с собой положил, лучше пососи его, – привычно советую я.
– Спасибо… – шепчет малышка, готовясь выходить в стужу.
На улице сегодня особенно холодно, поэтому я провожу Илаю до школы, а оттуда вернусь обратно с кем-нибудь из опекунов. Нельзя у нас поодиночке ходить, плохо это заканчивается. До школы тут недалеко, но это «недалеко» надо пройти. Я проверяю, как укуталась моя маленькая, переукутываю, конечно, а затем мы выходим на мороз. Все открытые части тела мгновенно покрываются инеем, холод сначала обжигает конечности, но Илае очень надо в школу, и мы бредем, стараясь не поскользнуться и не упасть. Не факт, что получится после этого подняться.
На улице темно еще, рассвет лишь полощется, призрачным голубым светом заливая все вокруг. Слева и справа видны фигуры таких же, как я, ежедневно провожающих своих братьев и сестер в школу. Это хорошо, значит, пойду обратно в компании, держась за других.
Вот и здание школы. Илая прижимается ко мне на мгновение и пропадает в дверях, за ней еще и еще дети, а я чувствую просто неодолимое желание присесть. Устал очень на работе, да и до просыпания малышки не отдохнул, вот и накрывает меня. Но садиться нельзя, совсем нельзя. Сейчас зачерпну синего снега, протру лицо, и станет легче. Сейчас… Сейчас…