Желание - стр. 6
Илая
Просыпаться очень не хочется, но надо, как и каждое утро. Фаин, которого я про себя папой зову, уже пришел с работы – серый весь от усталости. Мы все про себя своих близких мамами и папами зовем, но не вслух, потому что формально они братья и сестры, но про себя же можно? Надо вставать.
В комнате нашей очень холодно, хоть и теплее, чем на улице, – это потому что папа кипяток сделал. Сейчас будет каша! От этой мысли я просто вылетаю из кровати, дрожащими конечностями натягиваю на себя вторую и третью рубашку, а потом чехол, без которого на улицу – верная смерть. Умереть, правда, можно от чего угодно: простудиться, переутомиться, а еще бандиты бывают, нас ими в школе пугают.
– Фаин, я проснулась, – сообщаю я ему.
– Доброе утро, радость, – сразу же показывает он улыбку. Он очень уставший, но у папы всегда есть силы обнять, улыбнуться, похвалить. Откуда он их берет? – Сейчас поедим.
– Ура! – реагирую я сразу же, а все тело просто трясется уже: о еде заговорили.
Все мысли исчезают, остается только одна – кусочек брикета заваренный. Я хочу поделиться с папой, но он все понимает, обнимая меня так ласково, что плакать хочется. Вот только нет у меня слез, да и с эмоциями все не очень просто, отчего кажется, что их нет, хотя это, конечно, не так. Есть они, просто угасшие, потому что основные эмоции у нас голод и усталость.
Конечностью с зажатым в ней прибором я прикасаюсь к каше, чтобы смолотить ее во мгновение ока. От теплого ощущения внутри глаза закрываются, но спать нельзя. Мне в школу пора, поэтому я вылизываю миску и уже готова. Говорят, когда-то давно, были и задания на дом, но это, по-моему, байка. Дома морозно – не согреешься, а школа совсем рядом с теплицей, и немного тепла к нам в класс попадает. Как раз достаточно, чтобы стило не дрожало.
Мы выходим на сумрачную улицу, едва освещенную рассветом очередного дня, снег похрустывает под сапогами. Вокруг много взрослых и детей, хотя взрослые от нас отличаются несильно, но не перепутаешь. Однажды придет моя очередь становиться взрослой, а Фаин уйдет туда, где всегда тепло и совсем не хочется есть. А потом пройдет много-много времени, и со мной то же произойдет… Не буду пока об этом думать. Вот уже и школа. Вся школа – два класса, для малышей и для тех, кто постарше. Я забегаю во второй, сразу же увидев подругу.
– Ефия! Ефия! – радуюсь я ей, тепло обнимая ее. – Как хорошо, что ты жива!
– Хорошо, что ты жива! – здоровается она в ответ.
У нас так принято здороваться, потому что можно замерзнуть каждый день, и утром, и вечером, хотя наши мамы и папы делают все, чтобы этого не случилось, но… А еще бывает, черный корабль приходит, и тогда поди знай – замерзли или же забрали на опыты неведомые силы. О черном корабле странные легенды ходят, но его совершенно точно видели, поэтому я и знаю, что он есть. Впрочем, даже если убивают, нет в этом ничего плохого, ведь там, за гранью смерти нет голода и всегда тепло.
– Здравствуйте, дети, – наша учительница, чье имя я забыла, тяжело сгорбившись, входит в класс.
Она уже очень старая. Идет ее последний год, и вместо того, чтобы сидеть с близкими, она учит нас. Наверное, она герой, хотя я бы предпочла с близкими посидеть, конечно. Но я просто такое существо, мне бы Фаина обнять и чтобы ничего больше не было, я даже ему свой брикет отдала бы, но он не возьмет просто. Потому что он папа, настоящий!