Жаркие пески Карая - стр. 44
– Присядь, солнышко. Такая суета и поговорить-то некогда. Ты, Аленушка, к нам-то надолго?
Аленка послушно присела рядом, поморщилась от густого запаха пота, табака и еще чего-то сладковатого и противного, сказала.
– Не знаю, теть Мил… Сестренка, вроде, на поправку пошла, тетя Софья справляется. К концу лета соберусь, в школу мне.
Тетка покивала, чуть отстранила Аленку от себя, всмотрелась внимательно
– Ты прямо выправляешься, скоро невестой будешь. В городе, небось, останешься, что тебе в нашей деревне-то делать.
Аленка улыбнулась, но промолчала. Ей почему-то неприятно было смотреть в теткины глаза, бегали они странно, как будто врали о чем-то и стеснялись. Тетя Мила шмыгнула носом, подтерла его щепотью, но, покосившись на мужа, вытащила из-за пазухи платок, утерлась
– Духота здеся. Ты мне вот что скажи, красотуля. Батя-то твой с женой собирается жить, иль на сторону уйдет? Прямо вот не вовремя он с колес съехал, я дочу в нормальную семью отдавала, а тут…
Дядя Олег вдруг отмер, и было такое чувство, что он дерево, точно такое, как у них в палисаднике – короткое, мощное, с хищными ветками, торчщими в разные стороны, стояло дерево это, стояло и вдруг зашевелилось.
– Ша, Меланья. Несешь невесть што! Живут люди, чего тебе еще, дуре, надо?
Тетка Мила вскинулась, махнула на мужа рукой.
– Дуре! У них вон – мать утопилась, батя водку, как бык на водопое хлещет, Софка невесть откуда приперлась, девку в чужие руки отдали. Да и сынок, Проша этот, тоже не пойми куда глядит, на дочь твою не очень, все на сторону. Вот и дура!
– Конечно, дура!
Тетя Мила всхлипнула, взяла ский пирожок, куснула.
– Эт тебе на дочу наплевать. А у Прокла энтого в глазах дыра, так и свистит. Во как…
Аленке вдруг так жалко стало эту Меланью, да и Машку тоже – сидела она рядом с Проклом, выставив пузо, искоса взглядывала, ждала, что он на нее внимание обратит, а тот так и смотрел мимо, поверх голов вроде искал чего. И она сказала тихонько, опустив глаза
– Да нет, теть Мил. Все нормально у них. Просто ребенок болел, вот они и мучались. Теперь все получше.
Меланья опять очень внимательно посмотрела на Аленку, сказала злобно.
– Вот и давай. Езжай в свой город, неча тебе тут валандаться. Люди делом занимаются. работают, детей родют. А ты мотаешься, как хвост у телки. Городская…
…
Аленка шла через всю комнату молча, вдоль длинного, нескончаемого стола и чувствовала на себе взгляд Прокла. Но когда повернулась, оказалось, что ошиблась. Прокл смотрел в сторону. в окно…
…
Палисадник у Машкиных родителей был шикарным. Огромный, темный, заросший вьюнами и розами – это был целый мир таинственный и скрытный. В глубине стояла лавочка, да не такая, как всех, а мощная, широкая, резная. Не лавка – кровать настоящая, хоть ложись и спи. И если бы не комары, Аленка бы, наверное, так сделала… Да и комары не помеха, закутаться поплотнее, ( у них там всегда простынка на сучке болтается, сколько раз видела), да и провалиться в сон до самого рассвета, когда солнышко уже встанет над селом, проберется сквозь цветущие заросли, да погладит ее по щекам.
Она нырнула в прохладное нутро палисадника, хотела улечься на скамейку, но тут кто-то шныркнул мимо, как ящерица, аж ветерком обдало.
– Не бойся, алмазная, это Джура метнулся, пугливый, маленький.