Записки нечаянного богача – 4 - стр. 18
Оно сработало на вопившую чёрную девушку как, в прямом смысле, снег на голову. Вряд ли что-то ещё могло бы так поразить её. Кроме, пожалуй, недавнего бреющего полёта большого белого человека в кусты. Она буквально в прыжке обернулась ко мне и рухнула на колени, вытянув руки в мою сторону. Немая сцена затягивалась.
– Тём, дай попить, а? И помоги встать. Ну или сесть, хотя бы, – попросил я почти нормальным голосом. Чуть пошевелив плечами, понял, что усесться смогу точно. А то снизу обзор был так себе, неудобный.
– Искрить не будешь больше, трансформатор ты лежачий? – уточнил он, кряхтя и пытаясь дотянуться до рюкзака.
– Не должен, – неуверенно ответил я. – Ты это, может, в самом деле палкой сперва? Хотя, заземлить же вроде должно было.
– Заземлить тебя должно было при первом же касании поверхности, Икар. Это физика, электростатика, десятый класс, – пробурчал морпех, не сводя с меня глаз.
– А он – гуманитарий, Илюх. Они с физикой друг друга с детства вызывающе игнорируют, сам же видел, – Тёма озирался, явно в поисках упомянутой палки. Нашел какую-то ветку возле дерева, опёрся на неё, тяжело встал и направился ко мне с бутылкой воды. – А ещё с биологией, анатомией, физиологией и геологией. И с экономикой, но тут – это Серёге уже соболезнования.
– Исключительный человек… Как жив-то до сих пор остался? – еле выговорил отельер, внимательно глядя, как стальной Тёма на полном серьёзе осторожно касается палкой моей руки. Причём, держа её так, чтобы сразу выронить, если вдруг что – чуть ли не двумя пальцами.
– Дык чудом, Умка. Вот поспокойнее станет – я тебе про людоеда одного расскажу. Они ведь его загрызли тогда с Серёгой, хоть и не признаю́тся, ага. Я читал и смотрел протокол осмотра – волос стынет! Будто стая волков растерзала пенсионера, – Головин сел рядом и протянул мне воду. Я присосался, словно до этого последний раз пил не вчера, а никогда.
– А Федька не наругает тебя за рассказы такие? – морпех явно подкалывал приключенца. Хоть и без уверенности.
– А Федька мне тот протокол и показал. Отобрали дело у ментов, засекретили так, что мама не горюй. А мне показал. Для того, чтоб я, стало быть, осознал наконец-то и уяснил себе, что с этим чёртовым колдуном рядом расслабляться никак невозможно. Примета плохая, – и он снова, морщась, начал тереть отбитые ладони.
Поднимали меня, как комсомольскую стройку – всем миром. Даже щуплая чёрная блондинка вцепилась в рукав, пытаясь подтянуть маломобильного нечаянного богача повыше, пока я собирался с силами и равновесием.
– А чего она там тараторила, Илюх? – кивнул я на помощницу.
– Не бери в голову, – пропыхтел он почти мне в ухо, – обычные дела для местных. «Пошли прочь от белого шамана! Только через мой труп! Ты спас меня от неминучей гибели, теперь я твоя навеки, можешь что хошь со мной делать». Я сперва было целый взвод таких насобирал, но они ж ленивые – хуже латиносов, честное слово! Оставил пяток, а остальным вольную дал. Пришлось даже к вождю ездить – ни в какую не соглашались уходить. Табу для них – бросать того, кто тебе жизнь спас.
А я только что пятками не упёрся в твёрдый грунт, покрытый редкой травой. Для цивилизованной заокеанской примерной ученицы, что приехала просить у бабушки благословения на свадьбу, это был совершенно неожиданный поступок.