Я люблю тебя, Жизнь - стр. 16
Старший ещё больше сжался от окрика, но не отступил. Он зыркнул на одного своего спутника, на другого и те очень слажено сдвинулись чуть назад и в стороны, сразу оказавшись у Ильки почти за спиной. Ильке этот манёвр решительно не понравился, – «может, настала пора сменить тактику?»
– Господин, – старший беспокойно оглянулся на вершину холма, как бы ища поддержки. Там было пусто, он с сожалением вздохнул и продолжил, – этот раб, и мы все принадлежим нашему хозяину, господину Гай-ка, и эта земля – его земля. Вы же не хотите забрать чужого раба на чужой земле? – Казалось, говоривший и сам пугался своей дерзости, но не собирался уступать.
– Ваш хозяин – господин Гайка? – рассмеялся Илька. Имя его рассмешило, но всё остальное заставило задуматься. Илька пытался припомнить всё, что он читал о рабовладельческом строе. Раб считался имуществом, значит забрать чужого раба это все равно, что совершить кражу или грабёж. Как там решат местные, что о нём подумают, Ильку не очень волновало, если увести мальчишку к железной дороге, то их уже не найдут. (Здесь было слабое место в Илькиной теории, потому как он совершенно не был уверен, что их не смогут найти. Вроде как Джо говорил, что дорога место необычное, только что он этим хотел сказать?) Но даже при таком раскладе было множество проблем. Что он будет делать с избитым мальчишкой на дороге, где он и сам ещё ничего не знает. Что они будут есть? Куда им идти? Может, мальчишке нужна помощь врача? Но самое плохое, Илька сомневался, что им позволят так легко уйти. На первый взгляд они его боятся, они рабы, а он – нет, но, с другой стороны, они должны защищать имущество своего хозяина, даже от покушения других господ. Что пересилит? Какие тут законы? Илька мог только гадать. Так что ж теперь? Оставить всё как есть? Просто уйти? Его самого, явно, никто не собирался задерживать.
Илька заколебался, выбор был совсем не так прост. Конечно, герои в книжках, которые так любил читать Илька, никогда не бросили бы другого человека в беде. Только реальность почему-то было совсем не такая, как в книжке. Ильке было страшно. Очень страшно. Это ведь не дома, где ты знаешь, чего ожидать. В крайнем случае, можно пожаловаться родителям или даже в полицию, а здесь рабы, хозяева, всё чужое, страшное, Илька чувствовал это кожей. А ну как его схватят сейчас, сделают татуировку на лбу и амба – поминай, как звали. Будут потом с тобой делать всё что захотят, и жаловаться будет некому. А захотят и убьют, и за это им ничего не будет, и не поможет никто. Так что, книжки книжками, герои героями, а он Илька похоже совсем не герой. Или герой? Не он ли недавно собирался с башни прыгать, решил, что его жизнь закончилась, а теперь дрожит за свою жизнь? – «Так, то жизнь, а то свобода… Рабство-то похуже смерти, пожалуй. А может, и нет? У раба есть шанс освободиться, а у мёртвого второго шанса нет. А у меня второй шанс или нет? Жив я или мёртв? Джо так ничего толком и не объяснил».
Пока Илька размышлял и колебался ситуация вдруг изменилась. На вершине холма показался ещё один человек. Он не стал спускаться вниз, а просто заорал что есть мочи: «Эй, что там застряли, уроды, почему не тащите его сюда? Заставили меня подниматься! Вот получите от меня!»
– Здесь свободный мальчик, господин Кай-то, – крикнул в ответ старший, сразу втянув голову в плечи и бросив на Ильку злобный и одновременно затравленный взгляд, – он хотел забрать Косту с собой.