Все люди смертны - стр. 17
– Я вернусь, – сказала она.
– А, конечно, – откликнулся Фоска и сердито добавил: – После дня – ночь, после ночи – день. Исключений не бывает.
Повисло молчание. Она взяла сумку, он не реагировал; она взяла перчатки, он по-прежнему хранил молчание. Она наконец спросила:
– Когда мы увидимся?
– А мы увидимся?..
Он глядел с отсутствующим видом на отливавшие серебром волосы молодой женщины. У нее вдруг мелькнула мысль: он в любую минуту может исчезнуть, ей показалось, что она падает с огромной высоты в пропасть сквозь толщу облаков; коснувшись дна бездны, она вновь станет былинкой, которая с приходом зимы окончательно иссохнет.
– Вы не покинете меня? – с тревогой в голосе спросила она.
– Я? Но ведь уходите вы…
– Я вернусь, – пообещала она, – не сердитесь. Нужно успокоить Роже и Анни, они, должно быть, тревожатся. – Она накрыла рукой ладонь Фоски. – Мне бы хотелось остаться.
– Оставайтесь.
Она бросила перчатки на столик и поставила сумку. Ей было необходимо чувствовать его взгляд. «Дерзните поверить мне… Дерзайте!» Верить? Он не выглядел ни шарлатаном, ни психически больным.
– Отчего вы так смотрите на меня? – спросил он. – Я что, навожу на вас страх?
– Нет.
– Разве я выгляжу иначе, чем другие?
Она поколебалась:
– Теперь нет.
– Регина! – В голосе Фоски звучала мольба. – Как вам кажется, вы могли бы полюбить меня?
– Дайте мне немного времени. – Она молча разглядывала его. – Я почти ничего о вас не знаю. Расскажите мне о себе.
– Это неинтересно.
– Интересно. Вы любили многих женщин? – вдруг спросила она.
– Всего несколько.
– Какими они были?
– Регина, оставим прошлое, – отрезал он. – Если я хочу стать человеком среди людей, мне надо забыть прошлое. Жизнь моя начинается здесь и сейчас, рядом с вами.
– Да, вы правы, – сказала она.
Молодая женщина с отливавшими серебром волосами проследовала к выходу из бара, за ней шел солидный господин; они направлялись обедать. Во внешнем мире повседневная жизнь покорно следовала естественным законам. «Что я здесь делаю?..» – подумала Регина. Она не находила что сказать Фоске. Тот, подперев подбородок рукой, упорно о чем-то размышлял.
– Нужно, чтобы вы придумали для меня какую-нибудь работу, – сказал он.
– Какую-нибудь работу?
– Ну да. У всех нормальных мужчин есть какое-то занятие.
– А что вас интересует?
– Вы не понимаете, – сказал он, – нужно, чтобы вы сказали мне, что интересует вас и чем я могу вам помочь.
– Вы не в силах мне помочь, – сказала она, – вы ведь не можете сыграть вместо меня мои роли.
– В самом деле… – Он опять задумался. – Значит, мне нужно освоить какое-нибудь ремесло.
– Хорошая мысль, – сказала Регина. – А что вы умеете делать?
– Полезного? Немного, – с улыбкой произнес он.
– Есть у вас деньги?
– Почти совсем не осталось.
– И вы никогда не работали?
– Я помогал красить дома.
– От этого мало проку, – заметила Регина.
– О, да мне самому много и не нужно! – Он добавил с разочарованным видом: – Мне бы хотелось сделать что-нибудь для вас.
Она дотронулась до его руки:
– Оставайтесь рядом со мной, Фоска, смотрите мои спектакли, не упускайте ничего.
Он улыбнулся:
– Ну, это легко. Память у меня хорошая. – Лицо его вдруг помрачнело. – Только слишком долгая.
Регина нервно стиснула его руку. Он говорил, она отвечала, как если бы все действительно было правдой: если это правда, значит меня любит человек, наделенный бессмертием. Она окинула взглядом бар: обычный мир, обычные люди, никакой тайны. Но ведь она всегда знала, что она другая. Ей казались чужими все, кто ее окружал, казалось, что ей предназначена иная судьба, чем им. С детства лицо ее было отмечено особым знаком. Она посмотрела на Фоску. «Это он, – подумала она. – Это моя судьба. Из глубины веков он явился ко мне и унесет меня в своей памяти в даль времен». Сердце ее учащенно билось. Правда ли это? Она посмотрела на руку Фоски, на его шею, лицо. Потом гневно одернула себя: «Разве я такая, как они? Разве мне нужны неопровержимые доказательства?! Он сказал: „Дерзните! Дерзайте!“» Ей хотелось дерзнуть. Даже если это окажется иллюзией, бредом, то в этом сумасшествии больше величия, чем во всей их мудрости.