Всадник в ночи. Игра в покер - стр. 17

Дядя Кямал, а вам когда-нибудь хотелось стать королем? Смеется. Ты слышишь, Марьям, что он у меня спрашивает. Вот умора! Да, говорю, королем, вот я, говорю обязательно стану королем скульпторов, понятно? Опять он за свое, обратился огорченный дядя к жене, у этого мальчика тщеславия хватит на целый полк молодых капитанов. Да, говорю, обязательно стану, вот увидите. Ешь суп, говорит тетушка Марьям, суп стынет…

Назавтра, в двенадцать дня Зохраб сидел в «Национале», пил кофе и краем глаза следил за красивой блондинкой – официанткой, обслуживающей иностранцев за соседним столиком – старика и старуху в белых брюках, впихивающих икру в сладкую булочку.

Допив кофе, он подозвал ее.

– Девушка.

Она с холодным удивлением распахнула на него свои большие синие глаза.

– Я сейчас позову вашу официантку, – сказала она Зохрабу.

– Нет, – сказал он. – Мне нужны вы.

Она подошла к его столику, слабо, прохладно, но вежливо улыбаясь, готовая выслушать любую его просьбу.

– Я хочу вас, – сказал ей Зохраб. – Даю вам триста рублей.

Она раскрыла рот от удивления.

– В-вы… вы с ума сошли… – тихо сказала она, испуганно стреляя глазами по сторонам.

– Нет, – не отводя от ее лица спокойного взгляда, проговорил Зохраб. Просто у меня много денег. И так?

– А-а… Как я раньше не догадалась – все также очень тихо произнесла она. – Вы пьяны?

– Нет.

– Тогда это более, чем странно… Я не понимаю… Отдаю должное вашей наглости, но совершенно не понимаю, за кого вы меня принимаете…

– Э, оставьте, – Зохраб чуть поморщился и слабо махнул рукой. – Я даю вам сейчас пятьсот рублей, вы берете тут наверху номер на полчаса…

– Нет… вы явно не в себе… Как так можно, я не…

– Тысячу.

– Не поняла, – тихо, но теперь уже без всякого удивления, деловито спросила она. – Что вы сказали?

– Тысячу рублей – повторил Зохраб.

– А-а, – сказал она спокойно, и теперь глядела на него с любопытством.

Тут ее подозвали иностранцы.

– Извините, – сказала она Зохрабу и отошла.

Через несколько минут она сама подошла к столику Зохраба.

– Вы меня разыгрываете? – спокойно спросила она.

Зохраб полез в боковой карман пиджака, достал и кинул в кармашек ее фартука тугую пачку. Она взглянула и тихо ахнула.

– Как договорились, – сказал он.

– Через два часа я кончаю смену.

– Нет, сейчас, – сказал он, – через два часа я улетаю.

– Но ведь я на работе… – неуверенно проговорила она. Он полез в другой карман и новая пачка перекочевала в ее передник.

– Вы возьмете номер на полчаса – сказал он.

– Подождите меня минутку – сказала она и отошла.

Через час, когда они уже собирались выходить из номера, она вдруг спросила:

– Вы всегда такой деловой в вопросах любви?

– Да – сказал он без улыбки. – За три минуты, не снимая шпаги. Как Наполеон. Дела ждут.

– Так уж и три минуты… – она лукаво улыбнулась, желая польстить ему, но он не ответил на ее улыбку.

– Как вас зовут? – спросила она.

– Это неважно – сказал он.

– И вы не хотите узнать, как зовут меня? – обиженно спросила она.

– Нет, – сказал он.

Он ехал в такси в аэропорт, расслаблено вытянув свои длинные ноги и огорченно рассматривая пятнышко от капли коньяка на своих брюках.

Уже через пять часов после отлета Зохраба в Москву, шофер ждал его в бакинском аэропорту, на случай, если вдруг хозяин вернется тут же обратно из московского аэропорта – иногда случалось и так, когда вдруг в самолете внезапно у Зохраба менялось настроение. Если бы Зохрабу вздумалось остаться в Москве на неделю, шофер ждал бы его неделю, живя в гостинице тут же. Зохраб редко знал время своих отъездов и приездов. На этот раз шоферу повезло – хозяин вернулся предвечерним рейсом.