Восьмая жена Синей Бороды – 2 - стр. 10

Эниана хмурилась, но из уважения к старику не спорила.

– Доброту принимают за слабость. Щедрость за расточительство. Нежелание обидеть за трусость, – с едва уловимой горечью в голосе произнес Джером.

– И что теперь – быть злобным, жадным грубияном? – не выдержала Энни. – Вы прямо портрет герцога де Бриенна нарисовали.

– Зря ты так, дочка, он хороший.

– Вы просто к нему привыкли. И не замечаете ничего, – буркнула Энни.

– И ты, дочка, хорошая. Добрая. Но доброта должна быть не в ущерб себе. Не может человек отдать больше, чем имеет сам.

Несмотря на то что солнце успело подняться высоко, было довольно прохладно. Энни куталась в плащ, порывы ветра пронизывали шерстяную ткань.

– Дочка, не стоит тебе здесь сидеть. Продует. Давай остановлю. В карете согреешься, – уговаривал Джером, но Энни качала головой.

– Упертая ты. И непонятно хорошо это или плохо. Иногда хорошо, а бывает так, что и во вред.

Ближе к обеду потеплело. Энни больше нравилось сидеть здесь, на козлах. Во-первых, открывался прекрасный панорамный вид. Это совсем не то, что смотреть в небольшое окошко кареты. Во-вторых, легкий ветерок, уже не холодный, как утром, приятно обдувал щеки, развевал волосы. Воздух пах наступающей весной, обещанием тепла. В-третьих, здесь не было Кристиана. А в-четвертых, Джером вскоре с философских рассуждений о жизни переключился на простые житейские байки, что нравилось Энни куда больше.

Энни вздрогнула, когда в окошко постучали. Джером натянул вожжи, и карета замедлила ход и остановилась. Дверца приоткрылась, оттуда выскочил Кристиан.

– Эниана, вам еще не надоело что-то доказывать?

– С чего вы это взяли? Я ничего никому не доказываю. Мне здесь больше нравится.

– Уже пора обедать. Вы, вероятно, проголодались.

– Совершенно нет.

– Ваша ворона по вас скучает. Она отказывается от еды.

– Вы лжете, от еды Карга никогда не отказывается.

– Ну как знаете. Мне главное – довезти вас живой. А там бабушка вас все равно откормит.

– Зачем ты так, дочка? – снова укорил ее Джером, как только карета тронулась. – Он заботится о тебе.

– Он заботится о себе. Ему просто скучно. А Карга слушатель неблагодарный. Она с кем попало не общается.

– Но есть-то ты хочешь?

Энни часто закивала головой и сглотнула голодную слюну.

– Посмотри сзади, там корзинка есть. Можешь брать все, что понравится.

Энни, улыбнувшись, заглянула в корзинку и умилилась. В том, как все было сложено, чувствовалась рука Ханны. Бутылку с вином Ханна вряд ли бы положила. Скорее всего, это Тит постарался одарить новоиспеченного друга вином, стащенным из хозяйского погреба.

– Дай-ка бутылочку сюда.

Энни протянула бутылку Джерому, тот отхлебнул из горла, довольно крякнул и отер рукавом усы.

– Вкусное в ваших краях вино.

– У нас все вкусное, – ответила она, уплетая вареную куриную ножку.

Вдруг на нос ее что-то капнуло. Энни подняла лицо вверх, и на щеки упало сразу несколько тяжелых капель.

– Дождь начинается, – буднично произнес Джером.

– Но на небе ни облачка, – Энни с удивлением всматривалась в безукоризненно синее небо со слепящим солнцем, только на западе, ближе к горизонту собирались сероватые облака.

– И такое бывает.

Капли становились все чаще, приминали дорожную пыль, барабанили по крыше кареты. Джером надел плащ и накинул капюшон на голову.