Весенняя лихорадка. Французские каникулы. Что-то не так - стр. 38
Он покачал головой.
– Переобуйся, Стэнвуд, – сказал Майк. – И поскорее. Именно тут Огастес рухнул. Он не видел Стэнвуда на футбольном поле, но прекрасно представлял.
– Ладно, чего там, будь по-вашему. Только добра не выйдет.
– Молодец, – сказал Майк. – Мы знали, что вы не подведете. Инструменты есть?
– Придется в Лондон смахать.
– Храните их, голубчиков?
– Ну! Никак руки не доходят. Схожу, значит, к другу, на Севен Дайелз. Да, не было заботы… – и он угрюмо побрел к дверям.
– Стэнвуд! – вскричала Терри. – Вы – волшебник! Как вы до этого додумались?
– Пришло, знаете, в голову, – скромно ответил он.
– В таких деликатных делах, – пояснил Майк, – часто побеждают не тонкие, хитроумные дипломаты, а грубые практичные люди, переходящие прямо к делу. Теперь, как мы добудем выпивку? Не лезть же в погреб. Лучше я поеду с ним в город и все куплю.
– Побольше, – сказал Стэнвуд.
– Естественно.
– А главное – разного, – прибавил прозорливый пэр. – Кто его знает, что он пил. Некоторые, к примеру, не выносят виски. Накупите, мой мальчик, всего, что только бывает, и поставьте ко мне. Ему нужно тихое местечко, чтобы подготовиться. Чего не допьет, – прибавил граф, заметно оживляясь, – я использую попозже.
Глава XV
Если ты хочешь добиться успеха, за твоим замыслом должен стоять направляющий разум. Когда речь зашла о взламывании сейфа и извлечении марки 1851 года, план кампании разрабатывал Кардинел. Соответственно, он постановил:
1. Час 0–1:30 (полвторого ночи).
До этого времени, разъяснил он, кто-то может еще ходить по замку. Позже – самим заговорщикам не удастся толком поспать. Лично он поспать хотел, равно как и граф, поддержавший его решение.
2. Общий сбор – 1:15 в кабинете.
Надо же где-то собраться. Кроме того, Огастесу стоит вынуть в кабинете стекло и оставить отметку на мебели, наводя тем самым на мысль, что взломщик проник извне. Граф горячо поддержал эту уловку.
3. Лорд Шортлендс занимается Ворром.
Конкретно – приглашает к себе в спальню и накачивает до тех пор, пока тот не достигнет нужной кондиции. Потом он ведет его в кабинет (1:15). Собравшиеся располагают четвертью часа. Восемь минут уходит на окно и мебель, две – на то, чтобы подняться по лестнице. Пятиминутный зазор необходим, чтобы образумить Огастеса, если в нем проснется совесть.
4. Стэнвуд идет в постель.
И в ней остается, поскольку иначе может тем или иным способом испортить игру.
5. Терри тоже ложится.
Поскольку от волнения она верещит, как целая корзина щенков, да и вообще дело – не женское. (Граф поддержал и это, заметив, что в детективе, который Дезборо подарил ему на день рождения, сыщику серьезно мешает златокудрая Мейбл.)
6. Та же Терри прекращает спорить и подчиняется приказу.
Действительно, спор затянулся, но Майк поставил ее на место, указав, что и у нее – золотистые волосы.
Однако в час ночи Терри лежала здесь же, на тахте, читая второй из трех томов романа Марсии Хаддлстоун «Преданный Перси» (1869). Он валялся на столе, и она его взяла за неимением лучшего. Заметим, что ей удивительно шли пижама, халатик и домашние туфли.
В 1:03 вошел граф, которому тоже шли пижама, халат и туфли. Глаза его, и так вылезавшие от волнения, совсем уподобились улиточьим, когда он увидел дочь.
– Ой господи, Терри! Что ты тут делаешь?