Весенняя лихорадка. Французские каникулы. Что-то не так - стр. 36

Он повернулся, чтобы уйти, но Майк его перехватил.

– Не дурите, Огастес. Вы нам как раз нужны. Мы собирались послать за вами ищеек. Значит, приехали в старый замок?

– Ну! Неплохое местечко. Куда окно выходит? В сад? Вот это да, одни розы! Как говорится, шик-блеск. Что ж, наслаждайтесь, как их, земными благами. Расплата не дремлет.

– К чему эта грозная нота?

– Да так, чувство такое. Как говорится, нечестивый цветет-цветет, да и завянет.

– По-вашему, я нечестив?

– А то как же! Обманщик. Дал бы вам одну книжечку, но я их все в спешке забыл. – Огастес покосился на Терри и произнес, прикрыв рот рукой: – А это, пардонт, что за особа?

– Простите, забыл представить, – сказал Майк. – Ну, Стэнвуда вы знаете. А лорда Шортлендса, скорее – нет.

– Рад познакомиться, – сказал граф.

– Здрасьте, милорд, – отвечал взволнованный Огастес.

– Добро пожаловать в наш замок.

– Благодарствуем, милорд. Это надо же, в замок! Снаружи-то я его видел, как говорится, в молодые дни. Помню, приехал на велосипеде, сэндвичей прихватил…

– Кроме того, – заметил Майк, – вас удивляет, должно быть, что вы вошли в дверь, а не влезли в окно.

Огастес был явно шокирован, и Майк извинился.

– Виноват. Но эту тему мы скоро затронем. Перед вами – дочь лорда Шортлендса, леди Тереза, известная вам по моей корреспонденции. Благодарю, – вставил он, увидев, что верный слуга поднял большой палец. – Рад, что вы одобрили мой выбор. Присаживайтесь, вот – удобное кресло.

– Подложить подушечку, мистер Ворр? – спросила Терри.

– Сигару не хотите? – осведомился лорд Шортлендс.

– Я предложил бы выпить, – сказал Майк, – но Стэнвуд ничего не оставил.

Эти слова были не к месту. Огастес, пребывавший в состоянии, которое буддист сравнил бы с нирваной, а именно – куривший сигару, откинувшись на подушку, поджался и помрачнел.

– Хо! – сказал он. – Опять вы пьете? Ладно, умываю руки. Хотите сгубить печень, дорогуша, губите, мне-то что? Как говорится, полная индифергентность.

Все смущенно помолчали. Майк смотрел на графа, Терри – на Стэнвуда, и с многозначительным намеком. Стэнвуд был не очень умен, но понял, что надо внести мир.

– Вы уж простите, Огастес, – сказал он. – Провинился!..

Огастес цыкнул зубом.

– Он больше не будет, мистер Ворр! Огастес не отвечал.

– Леди Тереза с вами говорит, – мягко заметил Майк. – Кстати сказать, дочь лорда Шортлендса связана по материнской линии с Бинг-Браун-Бингсами и Фостер-Френчами. Конечно, сассекскими, а не этими, из Девоншира.

Огастес словно очнулся от обморока, бормоча: «Где я?» Он поморгал сквозь роговые очки, буквально впивая родовитость Терри, и мгновение-другое казалось, что он отвесит поклон. Во всяком случае, он склонил голову, а суровость исчезла из его взгляда.

– От это да! Ясно.

– Значит, все в порядке? Хвалю. Как кресло? Вам удобно?

– Еще одну подушечку? – предложила Терри.

– Сигару? – вступил в беседу граф.

– Что ж, Огастес, – сказал Майк, довольный своей работой. – Повторю, мы только вас и ждали.

– Вот именно, – поддакнул Стэнвуд.

– Да-да, – сказал граф.

– Мы так вас хвалили, мистер Ворр! – сообщила Терри, понимая, что немного сюсюкает. Что поделаешь, бывают минуты, когда грех не посюсюкать.

Огастес закашлялся. Голова у него слегка кружилась.

– Понимаете, Огастес, – продолжил Майк, – мы влипли. Под «мы» я подразумеваю прежде всего пятого графа Шортлендского, чей род, как известно, восходит к Вильгельму Завоевателю. Услугу, которую вы можете ему оказать, он никогда не забудет. Через годы, в палате лордов, беседуя с графами, а то и с герцогами, он, как и они, станет приводить примеры истинной верности. Один пэр расскажет о секретаре или управляющем, другой (скорее всего, герцог) – о преданной собаке по имени Понго, но лорд Шортлендс затмит их повествованием о вас. Все будут зачарованы. «Хо! – вскричат они, когда он кончит. – Да, это человек. Хотел бы я его увидеть».