Великая армия Наполеона в Бородинском сражении - стр. 79

. Английский посланник в Петербурге лорд У. Ш. Каткарт писал в Лондон: «Я счастлив сообщить, что армии его императорского величества одержали победу в самой упорной битве при Бородине»[464]. 3 октября газета «Таймс» перепечатала это сообщение, а также опубликовала бюллетени русской армии и рапорт Кутузова царю о том, что произошло у Бородина. Ряд статей в «Таймс» и других газетах был посвящен Бородинскому сражению[465]. «Таймс» называла день сражения при Бородине грандиозным памятным днем в русской истории и «фатальной битвой» для Наполеона. Последний «не получил никакого преимущества, как ни дорого он заплатил за Бородино».

Первоначально, когда Наполеон начал вторжение в Россию, в Лондоне не надеялись, что ее сопротивление будет длительным. Министр иностранных дел лорд Р. С. Каслри вообще полагал, что русские продержатся не более трех месяцев. Теперь же, после Бородина, британское общественное мнение кардинально изменилось. Русский дипломатический агент в Лондоне Борель доносил 11 октября канцлеру Н. П. Румянцеву: «До битвы при Бородино в обществе имели место малоблагоприятные высказывания о русских. Эта битва внушила более справедливое суждение о них». «Я вас заверяю, – писал он далее, – что все здесь единодушны в вопросе о том, что эта ужасная борьба закончится триумфом России…»[466]. Теперь Наполеон, как сообщал премьер-министр Р. Б. Дж. Ливерпуль главнокомандующему британской армией в Испании А. К. Уэсли, будущему герцогу Веллингтону, окажется в более критическом положении, чем когда-либо, и не сможет послать подкрепления на полуостров[467].

Живой интерес в Британии к событиям 1812 г. в России сохранялся в течение всех последующих лет Наполеоновских войн. В 1813 г., одновременно с изданием на русском языке брошюры полковника квартирмейстерской части П. А. Чуйкевича, в Петербурге выходит ее вариант на французском, немецком и английском[468]. Книга эта привлекла внимание англичан, которые, по утверждению ряда авторов, переиздали ее в Англии[469]. Однако она заинтересовала британцев отнюдь не описанием «регулярных» сражений 1812 г., а теми параллелями, которые Чуйкевич проводил между «средствами необыкновенными» в войне русских против Наполеона и действиями «гишпанских» партизан и британских войск на Пиренеях. Несомненный интерес имеет также факт выхода в 1813 г. в валлийском городке Суонси издания русских и французских документов, касавшихся войны 1812 г.[470]

В 1815 г. в Британии выходят сразу три книги, затрагивавшие события 1812 г. в России[471]. Эти издания были далеки от того, чтобы представить точное и пространное изложение войны 1812 г., и Бородинского сражения в частности. Они были основаны, главным образом, на официальных публикациях тех лет. Более глубокую картину мог бы предложить генерал Вильсон, издавший работу «Набросок военной и политической силы в России в 1817 г.»[472]. Однако, как он сам заметил, было еще нельзя писать о кампании 1812 г. со всей откровенностью и «эта история… для Европы еще остается загадкой». Без сомнения, Вильсон систематически собирал все сведения о Бородинском сражении, увидеть которое ему самому не довелось. Однако в своей работе 1817 г., в свойственной британцу манере соотносить великие сражения другого народа с великими сражениями своего, написал следующее: «При Бородине, как при Ватерлоо, ряды были против рядов, человек против человека, и зов был обращен к храбрости каждого солдата: дело зависело от напряжения сил более, нежели от искусства маневрировать или от каприза судьбы…»