Вечный спор - стр. 2

Кстати, подумал я, таким способом проник и сюда, в детство человечества, узнав и внезапно ощутив душу Эллады.

– Но со временем ослабло желание разгадывать бытие, – вздохнул я. – Может быть, разгадка недоступна, или старею? А ведь идет война, граждане гибнут и калечатся. А я стал равнодушен. Как зажечь огонь в себе?

Мудрец радостно засмеялся.

– Огонь не может потухнуть, если хоть раз зажег тебя! Только эмпатия, «вчувствование» может ослабнуть. Поройся в остывающем пепле души. Что еще может затронуть твои чувства? Оживить волнением, может быть, обозлить до чертиков, или объять облаком блаженства?

Я задумался.

– Меня предавали. Мой заместитель подло переписал на себя мою организацию, и все наработки, вплоть до товарного знака, благодаря которому мы процветали. Молодой кавказец из его команды сидел на диване и махал ножичком перед моим носом, требуя ввести его хозяина в долю. Как я ненавидел его!

– Да, это большой силы заряд ненависти ко злу. А как насчет счастливых моментов, не исчезли они?

Я почесал затылок.

– Моя женщина. Удивление, откуда взялось это капризное существо, без кого не могу существовать.

– И ты не доволен жизнью? Это как с моей женой. Хотя у нас есть дети, она бранит меня ежедневно, но я привык, и даже люблю ее брань.

– Увы, счастье с женщиной не вечно, – признался я. – Когда умер наш ребенок, исчезла аура все забывающего любования ею. Понял, что не будет продления меня, и будущего не стало. Это повлияло на наши отношения. Мы жили только памятью о любви. Она замкнулась, лишь сказала: «Я пересматриваю свою судьбу».

Мудрец замолчал, явно жалея меня.

– Понимаю твое горе. Но истина вечна, и когда я стремлюсь к ее познанию, я фактически стараюсь освободиться от своего тела, которое мне эту истину мешает познать. Оно привязано к временному, изменчивому, поэтому я стремлюсь избавиться от тела.

Я, по сути, думавший так же, вдруг сказал зло, словами моей жены:

– Хватит умствовать! Вы стремитесь к смерти? Избавлению души от тела? Это тупик.

– Да, тело мешает, оно мешает освободить душу.

Я не мог этого принять.

– Об этом еще скажет будущий Мессия.

– Что ты знаешь о будущем? – заинтересовался мудрец.

– Будет долгая история веры в Мессию, ты не знаешь, но ты его предтеча. С него начнется иная история, но и она пойдет другим путем.

Мы замолчали. Наконец, мудрец сочувственно добавил:

– Тебе нужно собрать все ниточки живых чувств в одно. Что может двигать тебя в греющий свет, чтобы душа оживилась новым смыслом, что зажжет тебя на новую жизнь.

– Но как?

– Вдохнуть силы должна идея. Она должна светить, как солнце, и не кратко, а всегда, дольше смерти.

Во мне поднялся сарказм.

– Вы видите брызжущий через край свет зари вашей цивилизации, как вечную цель. Но грядут другие цивилизации…

Философ оскалился, как сатир.

– Свет – это вечность, там останавливается движение.

Я усмехнулся.

– Можете представить, что ваша вечность – тоже переменчива? Вы стали родоначальником идеи, которое позже назовут Реннесансом. Но придет новое время, крушения гуманизма, – постгуманизм, отмена традиционных ценностей. Преодоление ветхости человеческой природы, духовные и физические преобразования, новые стратегии колониализма. Грядут великие открытия, они позволят надолго сохранять тело человека. Но будет ли жить душа, то есть божественное в человеке, гораздо дольше тела? Великие книги говорят так, пока будет живо человечество. В новых угрозах миру люди забудут об идее гуманизма и нравственной стойкости. Будут ценить не духовное, а невиданные блага, которые хлынут на их головы. Но это и заслонит страх всеобщей смерти – от войн с помощью изобретенных смертельных технологий, или от природных катаклизмов. Забудутся волновавшие проблемы нравственности, морали, захочется только спасения. Эволюция человека не завершается.