Валькино детство - стр. 6

Вот я на сельской дороге. Бреду по знакомому хоженому пути к дому.

Вдруг, откуда ни возьмись, словно инфаркт или понос, из-за угла одного из заборов появляется чуть сгорбленная фигура Николая Степановича. В его зубах зажата дымящаяся сигарета, руки, по обыкновению, в карманах галифе, а взгляд рыщет из стороны в сторону и останавливается на мне. Сигарета плавно перемещается из одного уголка рта в другой и доносится его высокий голосок:

– Эй, Валя! Тебе сколько лет?

– Пять, – чуть смущённо отвечаю я.

– О как! – удивляется Степаныч, чуть выпучив глаза. – Здоровый какой! А не куряешь?

– Нет, не куряю, – стараюсь говорить чуть увереннее, подражая его тону.

– Ох какой молодец! – он всплёскивает руками. – Поди воду тащишь, а?

– Да, воду.

– А хочешь, дам десять рублей?

Чтоб вы понимали, в нулевых да в селе, да у ребёнка моего возраста десять рублей – неплохая сумма. В сельском магазинчике на такие шиши можно было накупить несколько пачек вкуснейших сухариков с какой-нибудь небольшой бутылочкой газировки и гулять с местными ребятами до самого вечера, чувствуя себя настоящим королём положения.

– Хочу-у-у! – заинтересованно отвечаю я.

– Ну, пойдём за мной!

Николай Степанович манит меня жестом руки за собой и, спустя пару шагов, открывает предо мной калитку, ведущую на его участок, представляющий из себя длинное владение, где всюду раскинулись грядки и теплицы, а в самой глубине – то бишь – на другом конце виднеется небольшая рощица разномастных плодовых деревьев.

– В общем так, дружок, – деловито говорит Степаныч, – чтобы получить десять рублей, тебе надо будет зайти в обе мои теплицы и аккуратненько, равномерненько всё там полить. Понимаешь, да?

– Понимаю, – отвечаю я, так как бабушка меня уже научила поливать разносортные грядки и прочие посадки, а потому я понимаю, как распределять воду в вёдрах, – только это уже двадцать рублей.

Николай Степанович громко хохочет, словно умирающая чайка, но буквально мгновенно приходит в себя и говорит:

– Да, Валя, хитрец ты! Далеко пойдёшь! Ну, не стой, как истукан – поливай давай, будут тебе деньги.

Я с приливом энергии и энтузиазма хватаю вёдра и несу их к теплицам. У входа оставляю одно из них, а с другим вхожу в первую и медленно иду вдоль стройных рядов каких-то причудливых пахучих листьев, стараясь не задеть их тонкими струйками воды.

Покончив с первой теплицей, выхожу из неё и незамедлительно вхожу во вторую с полным ведром. Повторяю «упражнение».

Выхожу на свет Божий красный от жары, вспотевший, но довольный от осознания, что сейчас заплатят.

– Ай молодчага! – рассыпается на комплименты Николай Степанович. – Как мне помог, ты бы знал! Ну, не буду тебя задерживать, Валя, держи свой навар.

Он протягивает мне две зеленовато-серые купюры по десять рублей, которые я тут же прячу в карман штанов.

– Давай, дуй домой, бабушка-то заждалась поди!

Радостный и с лёгкими вёдрами я бегу вприпрыжку домой, думая, как расскажу сейчас бабушке о своём первом заработке.

Возвращаюсь к родному дому.

Бабушка уже вовсю копошится на грядках в своей смешной соломенной шляпе на голове, орудуя при этом граблями. Замечает меня и улыбается.

– Ну шо, Валя, принёс воды?

– Лучше! – широко улыбаюсь я и опрокидываю перед собой пустые вёдра, чтобы достать купюры из кармана. – Я денег заработал!