Валькино детство - стр. 8
И тут, он увидел меня. Рассеяв белое облако одним взмахом своей здоровенной ручищи, Матвеич приветливо кивнул и спросил своим гулким низким голосом:
– Ну, Валя, куда чешешь?
– В магазин, Игнат Матвеич, – отвечаю я, остановившись и глядя на него заворожённо, словно в первый раз – каким же всё-таки богатырём он тогда мне казался!..
– Ну-у-у-ужное дело. Ответственное так сказать.
Матвеич чуть помедлил, выдерживая паузу, после чего продолжил, потушив окурок о металлическую перекладину забора:
– У меня к тебе дело есть тоже. Поинтереснее, чем по магазинам-то ходить.
– Какое? – заинтересованно спросил я, чуть выпучив глаза.
– С утреца надо будет тебе моё стадо вывести в поле, да проследить, чтоб никто из коровок не убежал куды не попадя. Ну и чтоб волки не пришли, а то ж лесок там недалеко, мало ли что. Собаки мои тебе в этом помогут. Я бы и сам сходил, да надо мне, как назло, отлучиться в другое село. Ну так я, думаю, за часок-то управлюсь и вернусь – приму у тебя стадо. На Ваньку моего надежды нет – тот либо убежит, либо учудит чего дурное, а ты хоть и младше него, но потолковее будешь.
– Ого! – удивился я.
– Значит договорились, – улыбнулся Игнат Матвеевич, – приходи ко мне завтра по утру, я помогу стадо выгнать, с собачками познакомлю, а дальше уж сам.
– Я приду! – кивнул я.
Он протянул мне свою здоровенную ручищу, в которой помещалась не то, что моя маленькая ладошка, но и, пожалуй, вся моя голова. Распрощавшись таким образом, мы и разошлись.
Ночью мне было трудно уснуть. Я всё грезил предстоящим днём, как буду пасти коров. Уже тогда я начитался разных рассказов про детство некоторых известных советских людей, которые в годы становления коммунистической власти так же работали пастухами, рассекая по полям на лошадях. Пусть мне и не обещали ни одного коня на завтрашнее предприятие, но всё равно этот книжный дух буквально насквозь пропитал меня и моё воображение.
Кое-как долежав до утра, я буквально тут же вскочил, когда увидел в своё окно, что солнце от рассвета перешло в своё полноценное состояние.
Наскоро умылся, накинул футболку и, толком не позавтракав, помчался к выходу из дома.
– Э! – окликнула меня бабушка с кухни. – Куда это ты помчался спозаранку?
– Я коров буду пасти! – гордо ответил я, натягивая кеды.
– О как! – всплеснула бабушка руками, улыбаясь. – Чьих же?
– Игната Матвеевича!
– Ну если его коровы, то иди. К обеду только возвращайся, нечего добрых людей объедать.
Выскочив с участка на дорогу, я стремглав помчался к дому Матвеича. Почему-то во мне бушевало невнятное чувство, словно я опоздал, и коровы уже ушли без меня.
Но нет. Я прибыл как раз вовремя.
– О, привет, Валя! – приветствовал меня Игнат Матвеевич с порога своего трёхэтажного дома, махнув сильной ручищей. – Подходи!
Я в два прыжка подскочил к нему и преданно взглянул на него, ожидая указаний.
– В общем так, – произнёс он, вынимая из кармана брюк небольшой продолговатый белый свисток на верёвочке, который тут же оказался у меня на шее, – если вдруг увидишь волка, медведя или ещё тварь какую, что из леса на моих коровок попрёт – свисти во всё горло. И зверей распугаешь, и народ предупредишь. А там уж кто-то из взрослых прибежит и разберётся. Сам на рожон не лезь, маленький ещё. Усёк?
Я молча кивнул, с любопытством оглядывая свисток, что висел на мне.