В тени веков. Погребённые тайны. Том II - стр. 79
– Или что? Флаин, ты поклялся в храме при всех, что ложь и обман не коснутся нас, что ты будешь ограждать меня от всего, что несет тьму, и что теперь я слышу? – она резко поднялась и вцепилась в плечи мужа, глядя тому в потемневшие янтарные глаза.
– Так я и не нарушил клятву. Ты сама старательно ее разбиваешь. Осторожно, любовь моя, иначе поранишься, – Флаин внезапно переменился. Снова. Стал пугающе спокойным и каким-то чужим. От него и прежде исходила странная безразличность, словно он был просто незнакомцем, но теперь отчужденность ощущалась острее и больнее. Его губы тронула издевательская ухмылка, и он медленно отстранил от себя Лою. – Ты же не так глупа, чтобы прыгать в огонь, да?
Женщина так и застыла, онемев: она уже несколько месяцев не узнавала человека, с которым связала свою жизнь. Четыре года назад он был совсем другим: обычным и понятным, как и остальные жители Ангера; много работал, даже дом этот построил своими руками. Конечно, он никогда не слыл душой компании, да и сказать, что имел много друзей, вряд ли можно было. Его никто не сторонился, нет, и никто не смотрел, точно на диковинку, как было когда-то, ведь все осталось в прошлось. Все давно прошло. И со стороны выглядело так, что скорее Флаин обходил стороной людей, не желая с кем-то связываться. Но то особо никого не тревожило – ни родственников, ни молодую супругу, ведь его тихая жизнь была слишком незаметной и никогда не приносила никому неприятностей. Пока не случились внезапные перемены.
Полгода назад Лоя заметила, что Флаин стал еще более молчаливым и угрюмым, при этом нередко суетился и торопился куда-то, словно боялся не успеть что-то сделать. Все свое свободное время он проводил то в запертом подвале, то в одной из кузниц, то вовсе пропадал неизвестно где. Жители Ангера никогда не слыли сплетниками, не совали нос в чужие дела и не спешили кого-то осуждать, случись что. Однако нашелся один из «приятелей», который разболтал, что Мелон частенько наведывается в сгоревший дом на берегу и ходит к старухе-травнице Кефии, которой, к слову, не очень-то доверяли. Так вышло, что в одно время в Ангере вспыхнула неизвестная болезнь, и Кефия напоила большую часть хворых одним из своих отваров. Бедолаги отправились к праотцам ровно через сутки, а те, кто не пил настоя, пошли на поправку. Травницу тогда упрекали и обвиняли, но наказания она не понесла. Никто попросту не знал, за что ее наказывать, ведь толком доказать, что виной всему являлся именно настой, а не болезнь, не сумели. Но после этого к ней никто не обращался за помощью. И потому Лоя удивилась, узнав о визитах супруга к Кефии: что ему могло у нее понадобиться? Но если близкие и малочисленные знакомые, кто замечал неприятные перемены в потомке Мелонов, ничего не понимали и терялись в догадка, то для Флаина все было ясно, как никогда прежде. Он знал, чего хочет, а теперь – и где это искать, что делать, кому взывать. И ему не нужен был Шингол, которого он покрыл всеми проклятиями, которые знал; своего бывшего наставника Флаин отныне считал не более, чем лжецом и обманщиком, бесполезным глупцом, который не смог дать то, что причиталось его воспитаннику. И он нашел того, кто открыл глаза на несправедливость.
Флаин безразлично смотрел на растерянную Лоймию, затем, не проронив ни слова, забрал дневник и все вырванные записи и просто ушел из дома.