Размер шрифта
-
+
В смирительной рубашке. Стихи первых парижских лет - стр. 11
В провал двора спускается сочельник,
Шурша о стёкла синей бородой.
Без зова март приходит, как отшельник,
За негой кот, собака за едой.
И Вы пришли, как инвалид музейный
За запоздалым зрителем, сердясь.
Ложились лужи беззаботно в грязь,
Пузырились, как фартук бумазейный.
И вдоль пожарных лестниц на чердак
Бельё летит, махая рукавами.
Вы всё журите, я молчу, простак,
И зонтик счастья приоткрыт над нами.
25
Гостит душа в ей непокорном теле
И смотрит вяло чрез очей стекло
Как бедный путешественник в отеле
Где днём темно и ночью не светло
Там в городе его друзья живут
Он знает их случайно и недолго
И здесь хозяин не потерпит долга
И уговаривать его напрасный труд
Я знаю завтра не войду домой
Но спать пойду на улицу и в рощу
Оставив здесь свой чемоданчик тощий
И платье мне необходимое зимой
И ан меня как ангел беспристрастен
Окликнет на скамье городовой
И поведёт туда где мрак и вой
Но кров и хлеб для бедного бесплатен
26
Как розовое молоко
Свет фонарей стекает долу
Прижавшийся к домов подолу
Я каждый вечер жду его
Нас кормит город грудью жёсткой
Кто бросит первый камень в мать
Привык я с младости дремать
В руках из жести и извёстки
Вдоль улиц сны стекают в явь
Огни всплывают из пучины
И я судьбу свою прияв
Иду стараясь быть мужчиной
Я говорю себе молчи
Пускай печаль растёт жирея
На ложных свояков мечи
Необходимы у вереи.
1924
«Как розовое молоко…» с поздней авторской правкой
27
Небытие чудесная страна
Чьих нет границ на атласах бесплодных
К тебе плыву я по реке вина
Средь собеседников своих бесплотных
Река течёт сквозь чёрные дома
Сквозь улицы и дымные трактиры
Куда бездомных загнала зима
Сквозь все углы и все чертоги мира
Смежаются усталые глаза
Горячее покоя ищет тело
Смеркаются людские голоса
И руки сонно падают без дела
Что там за жизнью в сумраке блестящем?
Но почему так сладко отступая
Закрыть глаза. Как хорошеет спящий
И от него стихает боль тупая
1924
28
Стояли мы, как в сажени дрова,
Готовые сгореть в огне печали.
Мы высохли и вновь сыреть почали:
То были наши старые права.
Была ты, осень, медля, не права.
Нам небеса сияньем отвечали,
Как в лета безыскусственном начале,
Когда растёт бездумье как трава.
Но медленно отверстие печи,
Являя огневые кирпичи,
Пред нами отворилось и закрылось.
Раздался голос: «Топливо мечи!»
К нам руки протянулись, как мечи,
Мы прокляли тогда свою бескрылость.
29
Вскипает в полдень молоко небес,
Сползает пенка облачная, ёжась.
Готов обед мечтательных повес:
Как римляне, они вкушают лёжа.
Как хорошо у окружных дорог
Дремать, задравши голову и ноги.
Как вкусен непитательный пирог
Далёких крыш и чёрный хлеб дороги.
Как невесомо сердце бедняка,
Его вздымает незаметный воздух,
До странного доводит столбняка
Богатыми неоценённый отдых.
Коль нет своей, чужая жизнь мила,
Как ревность, зависть родственна любови.
Ещё сочится со бревна смола,
Из мертвеца же не исторгнешь крови.
Так беззаботно размышляю я,
Разнежившись в божественной молочной.
Как жаль, что в мать, а не в горшок цветочный
Сошёл я жить. Но прихоть в том Твоя.
«Вскипает в полдень молоко небес…»
Вёрстка с правкой Н.Д. Татищева
30
Как замутняет воду молоко
Печаль любовь тотчас же изменяет
Как мы ушли с тобою далеко
От тех часов когда не изменяют
Туман растёкся в воздухе пустом
Бессилен гнев как отсыревший порох
Мы это море переплыли скоро
Душа лежит на гравии пластом
Приехал к великанам Гулливер
Страница 11