В сердце холода - стр. 15

Король разрешил браки без любви, ради духа. Но потом, с приходом следующей королевы, их запретили. Духи вырождались, становились слабее, поддерживать стену становилось все труднее и труднее.

Так было заведено сотни лет, но время ослабляет преграду, а с наступающей угрозой нужно менять привычный устой жизни.

10. Глава 10

— Так ты оборотень?

— Оборотень? — вскинул бровь герцог.

— Ты можешь превращаться в животное?

— Да, — ответил он.

— И в какое? — с интересом спросила я.

— В волка.

— Классический оборотень, значит. А я могу превращаться?

— Нет.

— Но ведь у меня тоже есть дух?

— Ваша связь слаба.

— А какое у меня животное?

— Не знаю, — я видела, что он отвечает честно. — Какая-то птица, вроде.

Карета остановилась внезапно, дорога показалась мне намного короче прошлой.

— Обыщем твой дом, может, найдем хоть какие-то ответы.

Я кивнула, решение было здравым.

Карета подвезла нас к дому и, казалось, мы должны были попасть в мое жилье без хлопот, но деревенские жители с интересом толпились вокруг кареты, а замок на двери не пускал нас.

— Ты не против? — Рик склонил голову в сторону замка.

— Нет.

Одним ударом ноги дверь была выбита из петель. Вот это сила, и правда не человек!

Надо отдать герцогу должное — чтобы избавиться от лишних глаз, он приставил дверь к косяку, можно сказать — поставил обратно.

Пятна крови все еще были видны на полу, и в воздухе пахло тухлым. Меня стало мутить.

— Может, постоишь снаружи? — заметив мою реакцию, предложил Рик.

— Нет… Я обследую жилище.

Первая комната по виду не отличалась от всего дома: минимум мебели, старое потертое зеркало, голые обшарпанные стены. Но что-то подсказывало мне — это комната принадлежала Хэлен. Возможно, несколько потрепанных платьев, а может быть — аккуратно застеленная кровать.

Я начала рыться в ящиках, выскребая оттуда все содержимое, которого было не много: заколка, гребень и пара ярких лент.

На глаза навернулись слезы. Хэлен берегла эти ленты: было видно, что она ни разу не вплетала их в свои волосы. Эта заколка ей тоже была дорога. Обычный белый цветок лилии на железном гребне, не драгоценность — нет, но настоящее сокровище для деревенской девушки.

Она так же, как и я, хотела жить, влюбиться и, возможно, на свою свадьбу заплести прекрасные рыжие косы с белыми атласными лентами и заколкой с прекрасным цветком.

Я посмотрела в зеркало на миленькую девушку и дала обещание, что обязательно буду счастливой ради себя и этой девушки. И эти ленты сохраню.

— Лена, — вошел в комнату Рик, держа в руках какую-то жженую бумагу в переплете. Нескольких секунд хватило, чтобы понять — это книга.

— Ты плачешь?

— Нет.

Я стерла слезы со щек и положила в карман штанов заколку с белой лилией и атласные ленты.

Лицо Рика напряглось.

— Что это?

— Не знаю, но похоже на дневник.

— Думаете, Хэлена вела дневник?

— Стоит проверить.

Больше мы ничего не нашли, никаких следов, доказывающих, что эта девушка могла кому-то навредить.

Пройдя через толпу любопытных жителей деревни, мы сели в карету, и она сразу тронулась.

Я достала из кармана заколку и стала вертеть ее в руках.

— Заколка? — спросил герцог.

— Да, нашла у Хэлены в ящике.

Герцог протянул руку, и я, поколебавшись несколько мгновений, вложила ее в раскрытую ладонь.

— Недрагоценная безделушка, — хмыкнул он.

От его слов стало больно, и я со злостью вырвала у него цветок.