Укрощение Шторма - стр. 5
В бане жарко. Мужики пыхтели. Тёрли друг друга мочалками до красноты.
– Эй! Шор! Ты так себя до костей протрёшь! – смеялись все, глядя на жилистого и худого пирата, он был уже почти бордовым.
Наши тела уродливы. Одни сплошные шрамы. У Шора нет глаза, Брик – без ноги, но со стальной палкой, которой, кстати, неплохо орудовал. У кого-то отсутствовал палец или два. Почти у всех спины изрубцованы. Каждый стал пиратом не от хорошей жизни. Это напоминание о том, что мы сражались.
Я раньше, как и все, боялся пиратов. Наслушавшись историй, испытывал перед ними ужас и трепет. Если бы я не узнал их тогда…
Из-за сплетен и интриг после смерти отца, мне пришлось покинуть Тарвелон. Город, где я прожил всю жизнь, город, который меня проклял и заставил бежать.
Я уплыл на торговом судне, но нас перехватили работорговцы. Они страшнее пиратов, как оказалось. Нас уже везли в Шадрокс – крупный город, окружённый горами, в нём много рынков. Там можно найти всё – от друидских девственниц до диковинных артефактов. Никто никогда не говорил, что ездил Шадрокс. Все лица там скрывались за масками и капюшонами. Вот и мы направлялись туда.
Я помню, как мы выпрашивали воду. Бесконечные унижения и побои. Никто не щадил пленных. Больных сразу сбрасывали в море. Особо буйных тоже.
Мне очень хотелось жить, поэтому я сцепил зубы и ждал своей участи. Если бы кто-то узнал о моём происхождении, стало бы ещё хуже. Сначала они бы выяснили, что мой отец был лишён всех должностей и привилегий, а потом тоже выбросили, поскольку белоручка никому не сдался, а господ именно такими и считали. Если от женщин, даже опальных можно иметь хоть какую-то выгоду, то мужчины нужны только для тяжёлой работы.
И я молчал.
Именно тогда на мне появились первые шрамы, и я придумал себе новое имя. Грейв Шторм.
Мы плыли неделю и за это время я узнал, что такое боль, жажда, опустошающий голод, от которого даже невозможно уснуть. Страх. Он сковывал, поглощал, не давал сопротивляться. Казалось, это конец. Лучшей жизни не будет.
Но нас снова перехватили. Теперь уже пираты. В тот день я считал себя самым невезучим человеком на свете. Казалось, что все беды мира свалились разом на мою голову.
На удивление, пираты перебили работорговцев, взяли своё и даже помогли нам добраться до берега. Тогда-то я и попросился к ним. Они мою историю знали, но им было всё равно. У каждого из них за спиной хранилось своё постыдное прошлое.
– Эй! Капитан!
Мне в лицо прилетел ушат ледяной воды. Откуда они её взяли?
Ах, да. Марик научился замораживать.
Мужики стояли и как ненормальные гоготали.
– А ты-то не собираешься себя тереть мочалкой? – громче всех веселился Тео. Как раз он-то меня и выдернул из мыслей: – Могу даже тебе бородку подбрить. Вон какая выросла.
Я схватил первое, что попалось под руку, и бросил в него. Но он ловко увернулся.
Затем я обвёл всех взглядом:
– Да. Забыл вам сказать. Через два дня мы снова отплываем!
Секундная пауза, разочарованный стон и толпа уже вымытых, шумных пиратов повалила к дверям вытираться и одеваться. Скорее всего, они сразу же побегут в бордель. На суше эти мужчины оттуда и не вылезали, пытаясь опустошить свои яйца настолько, чтобы хватило до следующего раза.
– Грейв, ты с нами? – спросил Шор.
Но я отрицательно покачал головой. Не хотелось. Мне надо встретиться ещё с одним человеком. В другой бы раз согласился. Я не ханжа. Мужские потребности мне не чужды. К тому же портовые шлюхи отлично орудуют ртом. И я понимал, что большего мне не светит. Пиратская жизнь не создана для любви. Никто не будет ждать на берегу несколько месяцев, а в море дам не встретишь. Иногда бывают на захваченных кораблях. Но обычно они не слишком желают трахаться с пиратами, а я не беру женщин против их воли. Да и ребята тоже. Мы убийцы, мародёры, пьяницы, но не насильники. Иногда некоторые распутные девицы сами просятся на корабль, и мы не отказываем. Девушки за это получают сундуки золота, хотя после такого путешествия ходят они с трудом. Но никто не жалуется.