Трон Знания. Книга 4 - стр. 29

— Иштар…

Он подошёл к кушетке:

— Как ты?

— Голова ватная. И тошнит. Где я?

— В храме. В моей комнате. — Иштар дал ей стакан с водой и сел на пол. — Ты потеряла сознание.

Малика приподнялась на локте, сделала пару глотков и откинулась на подушку:

— Это из-за дыма.

— Хёск добавляет в благовония порошок, чтобы наладить связь с Богом.

— Надеюсь, у него получилось. Ещё одной оргии я не выдержу.

— Помнишь, что ты крикнула?

— Я крикнула… не помню.

Иштар придвинулся к кушетке. Ошейник плотно обхватывал его шею; из ран сочилась кровь.

— Атэйта.

— Что это?

— Слово.

Малика пыталась сосредоточиться; мысли путались, в ушах гудело.

— Как оно переводится на слот?

— Никак. Это звёзды, которых нет на небе. Они есть, но мы их не видим. Понимаешь?

— Не совсем. Теперь меня будут звать Атэйта?

Иштар тяжело вздохнул. Капля крови скатилась с его шеи на грудь.

— Сомневаюсь.

— Я что-то сделала не так?

— Служители не верят, что ты услышала Бога. Считают, что ты знала это слово и решила, что такое имя существует. Такого имени нет. Атэйта — просто слово. Тебе никто не верит.

— А ты?

— От меня ничего не зависит. На моей голове нет тиары.

— И что теперь?

— Ты разденешься перед жрецами.

— Нет!

— Да! Ракшадские имена состоят из двух слов, эти слова имеют смысл. Смысла в слове «атэйта» нет. Если Бог назвал тебя словом без смысла, на тебе должен быть знак.

— Какой знак? Иштар! На моей спине множество знаков. Они постоянно меняются, но это не ваши знаки.

— Жрецы разберутся.

— Нет!

— Помнишь тот день, когда ты назвала меня хазиром?

— Помню.

— А помнишь, я сказал: «Всё так просто и так сложно»? Я уже тогда хотел забрать тебя в Ракшаду, но не мог придумать, каким образом это сделать. Забрать тебя оказалось просто. Сейчас наступило «сложно». Тебя никто не лишит звания шабиры, но мои недруги будут хвататься за любую возможность, чтобы оставить меня без тиары. Без тиары я пешка. Только ты можешь наделить меня безграничной властью.

— Верховный жрец — твой друг. Он несколько лет поил тебя противоядием. Неужели он тебе не поможет?

Засунув палец под ошейник, Иштар вытащил шип из шеи:

— Когда же ты поймёшь? У ракшадов на первом месте Всевышний, на втором — Ракшада. На третьем месте хазир, и выше ему не подняться.

— Сейчас тебе будет ещё тяжелее. — Малика облизнула губы. — Мне было плохо. Я задыхалась и хотела уйти. Я встала. Передо мной кто-то запрыгал, и я… я крикнула: «Отойди!» Жрецам послышалось «атэйта». Иштар… Я крикнула: «Отойди!»

Отклонившись назад, он обхватил ладонью подбородок.

— Ты мог признать шабиром Альхару, — сказала Малика. — Почему ты этого не сделал?

— Потому что Всевышний выбрал тебя.

— Всевышний ошибся. — Малика с трудом села. Рассматривая дерево за окном, спросила: — Ты долго здесь пробудешь?

— Пока не смою с себя грех, за который мой взвод понёс наказание.

— Какой грех ты совершил?

— Попал к вам в плен.

— Как наказали твоих людей?

— Согласно закону.

— Как?

Иштар вытащил из шеи ещё один шип:

— Тебе незачем знать.

— Я твоя шабира, хотя и без ракшадского имени. Я хочу знать о тебе всё.

— Шедар казнил их вместо меня. Приковал к столбам посреди пустыни. Воины — это зеркала. Ошибаешься ты — за ошибку отвечают все. На месте Шедара я поступил бы так же.

Малика опустила голову:

— Вы страшный народ.

Иштар заправил ей за ухо прядь волос, упавшую на лицо.