Трон Знания. Книга 4 - стр. 28
Малика сжалась как пружина:
— Готова.
— Шедар! — вновь зазвучал голос верховного жреца. — Оставь нас.
Не выказав недовольства, тот покинул храм и закрыл за собой двери.
Служители сели на пятки вокруг чаши, руки положили на колени ладонями вверх. Хёск велел Малике принять такую же позу. Она опустилась на каменные плиты, посмотрела на птиц, порхающих под куполом, и вдруг перед её взором развернулась картина из чужого мира. До горизонта раскалённый песок. Изогнутое дерево роняет голые ветки. Они падают медленно, бесшумно. Так же медленно отскакивают от земли, превращаются в пыль и исчезают в расплавленном небе.
Тишину взорвал бой барабана: бум, бум-бум. Малика чуть не подпрыгнула от неожиданности. Хотелось заткнуть уши, но страх опять всё испортить заставлял сидеть неподвижно. В передней стене распахнулись двери, впуская в зал полуобнажённых босых мужчин. Штаны из дымчатой кожи плотно обтягивали ноги.
Люди создавали за спинами служителей несколько кругов, а Малика искала взглядом Иштара. Ей так нужна поддержка…
Хёск что-то сказал на непонятном языке, сыпанул на угли порошок. Пытаясь утихомирить дрожь, Малика сделала глубокий вдох, и храм вдруг утонул в полумраке. Шоколадные тела ракшадов слились с темнотой, и лишь ноги притопывали в такт барабану.
Хёск произносил заклинания. Малика неосознанно повторяла движения служителей: приложила правую руку ко лбу, протянула к куполу храма, прижала к груди. Левую руку опустила соседу на плечо и вздрогнула, ощутив, как её плечо стиснула широкая ладонь. Из такой хватки не вырваться.
Голос Хёска крепчал. Ритм барабанного боя ускорился. Люди за спинами служителей взяли друг друга за локти и побежали. Кольца из человеческих тел двигались в противоположных направлениях. От их мельтешения закружилась голова. Малика покачнулась. Пальцы соседа вонзились ей в плечо и не позволили упасть.
Хёск выкрикивал заклинания и сыпал на угли порошок. Из чаши вылетали искры. Воздух стал тягучим, клейким. Чаруш прилипла к лицу и при выдохе не пузырилась. Пот застилал глаза, разъедал ноздри и губы.
Завывая необыкновенно низкими голосами, люди неслись всё быстрее и быстрее. Жара сводила с ума. Дышать было нечем. Уронив голову на грудь, Малика перестала ощущать тело. И вдруг поняла, что именно кричат ракшады.
— Слушай! Слушай! — басили одни.
— Слышишь? Слышишь? — стонали другие.
Словам не было конца. Голоса раздавались в каждой клеточке мозга. Казалось, в него вселилось нечто постороннее. Это нечто подчиняло себе, вынуждало раскачиваться из стороны в сторону и шептать молитвы, которых Малика раньше не знала.
Происходящее походило на изощрённую и в то же время желанную пытку. «Слушай, — звучало в голове. — Слышишь?» В затуманенном сознании вспыхивали непонятные картины. Деревянная лестница. Скрипят ступени. Впереди дверь. За ней бескрайнее небо. Там ветер, холодный, наполненный ароматами ковыль-травы. Сделать глоток воздуха… всего один… Надо открыть двери и сделать глоток…
Малика сбросила с плеча ладонь ракшада и вскочила. Её попытались усадить. Она закричала нечеловеческим голосом и упала без чувств.
***
Морщась от боли в висках, Малика повернула голову. Оказывается, её перенесли в комнату и уложили на кушетку. За настоящим окном с прозрачными стёклами ветер покачивал ветви деревьев, усыпанные лазурными цветами. Сквозь крону пробивались солнечные лучи.