Трон Знания. Книга 4 - стр. 31
— Мой брат! — прозвучал голос Шедара. — Ты — кровь моего отца — унаследовал искромётный ум. Меня он научил никому не доверять. Твоя шабира отказалась от ритуала чести. Отказалась принимать истинную веру. И раз уж она стоит перед нами с неприкрытым лицом, я требую позвать Зрячих. Пусть они подтвердят её честность и непорочность.
— Это твоё последнее требование! — заявил Иштар.
Один из служителей скрылся за потайной дверью. Хёск жестом попросил остальных пройти к дымящему казану.
— Ты сказал, что всё позади, — прошептала Малика, следуя за Иштаром.
— Я так думал.
— Кто такие Зрячие?
— Это Зрячие. Один видит прошлое, второй будущее, третий настоящее, четвёртый сокровенное. Если ты что-то скрываешь — самое время открыться.
Малика прижала ладонь к груди. Под платиновой головой тигра лихорадочно билось сердце. Безумные ритуалы, опьяняющие благовония, какие-то Зрячие — всё это походило на хорошо продуманный спектакль. Даже конфликт братьев казался наигранным.
— Почему Шедар здесь? — спросила Малика. — Он не жрец. Почему он здесь?
— Я доверил ему подготовку моей коронации.
— Он делает всё, чтобы коронация не состоялась.
— Он кровь моего отца. Не смей думать о нём плохо. — Иштар покосился на Малику. — Откроешь мне свои тайны?
— Только после тебя, — ответила она. — Где мои люди?
— Под присмотром.
— Я хочу их сегодня увидеть.
— Хорошо. Я прикажу их оскопить.
— Иштар!
— Что «Иштар»? — прошипел он. — Сейчас решается моя судьба, а ты пристаёшь с глупыми просьбами.
Хёск взял приставленную к треноге лопаточку и начал помешивать в казане маслянистую жидкость. Лопаточка, как маленькое весло, скользила вдоль бронзовых стенок, образовывая в центре водоворот, над которым перекинулись две еле заметные радуги. «Две дороги в мир Богов…» Кто это сказал? Адэр… Он приехал к ней в замок и повёз её к морю. Помнится, моросил дождик. К тому времени, когда они вышли из машины, дождь прекратился, из-за туч выглянуло солнце. Адэр перенёс Малику на камень и указал на горизонт…
Сжав кулаки, она вонзила ногти в ладони, силясь вынырнуть из воспоминаний, но они подобно разноцветным лоскуткам закружились в хороводе, погружая разум в прошлое.
— Вот и они, — произнёс Хёск и приставил лопаточку к треноге.
Из двери появились четыре мальчика-поводыря. Не дети — ангелы: белокурые, светлокожие, с голубыми хрустально-чистыми глазами. Опираясь на худенькие плечи, за мальчиками шли старцы, облачённые в серые балахоны. На грудь спадали седые космы. Затянутые мутными бельмами глаза производили жуткое впечатление.
— Отойдите от шабиры на десять шагов и отвернитесь, — приказал рослый старец.
— Накинь чаруш на плечи, положи зажим на пол, — велел Малике старик с уродливым рубцом на подбородке.
Малика сжалась в комок. Слепые видят глазами детей, иначе как объяснить происходящее? А если они видят не только окружающий мир, но и мысли? Воображение молниеносно нарисовало жуткие картины: как роются в её желаниях, потешаются над чувствами и поносят имена родных людей.
Мальчик подвёл слепца к Малике и встал к ней лицом. Второй слепец, не снимая руки с плеча ребёнка, занял место за её спиной. Третий и четвёртый расположились с поводырями справа и слева от Малики.
Не в силах отвести взгляд от бездонных детских глаз, она мысленно повторяла: «Я Эльямин. Я родилась сегодня. У меня нет прошлого и сокровенного. Я Эльямин…»