Три самоцвета для ведьмочки - стр. 3
Залихват уничтожил десяток монстров, остальных прогнала ведьма. Стихийный круг превратился в точку, потом исчез, как будто его не было. Только вонь незнакомая осталась — чужой мир отличался резким запахом аммиака.
Храмовник обернулся, неодобрительно покачал головой:
— Испепели тела, раз пришла!
С Панной он бы так не говорил, поостерёгся, а Агаша что... мелочь по представлениям некоторых снобов. Девушка сердито посмотрела на удаляющегося Залихвата в длиннополом фиолетовом кафтане, который сам он величал шлафроком, и ярко-белых брюках. Мужчина шёл к воздушной стене так, словно никакой преграды на пути не существовало. Знал, что ведьма уберёт. Ссориться с храмовником — последнее дело, повела рукой, шепча отменяющее заклинание, воздушная стена развеялась.
Что ж... раз пришла — нужно работать.
Агаша поочерёдно рассмотрела лежащих в высокой траве чудищ. Мёртвыми они выглядели не так страшно. Можно было и оставить в назидание деревенским жителям, пусть знают, какую угрозу храмовник и ведьма отвели. Покачала головой в ответ на свои мысли. Залихвата ослушаться нельзя, да и прав он: неизвестно, что за болезни крысюшки из чужого мира принесли. Попробуют их мяса здешние звери, поклюют вороны да растащат заразу дальше.
Потёрла ладони, разогревая, резко распахнула руки, выкрикнула:
— Великая! Дай молнию дочери твоей! Помоги уничтожить мерзкие тела поверженных захватчиков.
В тот же миг с кончиков пальцев Агаши сорвались яркие огненные стрелы, устремились к разбросанным по поляне монстрам, охватили их пожирающим пламенем.
Теперь улетучившийся запах аммиака сменила нестерпимая вонь жжёной шерсти и горелой плоти. Ведьма задержала дыхание и, помахивая перед носом ладошкой, стала отходить. Шагов с десяти убедилась, что в траве остались лишь тлеющие горки пепла, и помчалась к хутору. Очень хотелось ополоснуть лицо и руки. Поесть бы тоже не мешало — много сил ушло на колдовство.
Первые опыты убийства чудищ надолго лишали Агашу аппетита. Впрочем, как и других учениц академии. Потом как-то всё улеглось, тренинги, устраиваемые учителями, дали результаты: работа — одно, жизнь и собственные потребности — другое. Впечатлительным натурам в ковене не место, слабачек Верховная на своей территории не потерпит. Вот и приходилось изничтожать в себе природную брезгливость, девичью жалостливость и опасливость. В борьбе с иномирными порождениями нет места сомнениям и трусости — за спиной ведьмы врученные ей жители деревни, а помощь может оказать лишь храмовник. Ореховским повезло с обоими: Залихват — достойнейший служитель Творца, Панна — умелая и сильная ведьма. А вот что ждёт саму Агашу, когда она получит назначение, никому, кроме Верховной, неизвестно.
***
Приближаясь к родному хутору, ведьмочка сбавила шаг. Никак не ожидала ещё раз увидеть сегодня Залихвата. Мужчина в эффектном наряде прохаживался вдоль штакетника, заложив руки за спину.
Что ему здесь понадобилось?
Храмовник обернулся на звук шагов, устремил на подходящую девушку внимательный взгляд. Красив зараза! На свои пятьдесят даже близко не выглядит. Тут они с Панной что-то вроде состязаний устроили — матушку тоже за сорокалетнюю не принять.
Агаша остановилась и, пользуясь случаем, стала рассматривать Залихвата.
По Ореховке ползли упорные слухи, что Панна нагуляла дочку от храмовника. Хотя жениться служителям Творца не разрешалось, пользоваться женскими ласками они не брезговали. Яркий брюнет с тонкими благородными чертами лица, хорошо сложенный, сильный, да ещё и обладающий магическим даром, всегда был предметом вожделения свободных и не только свободных женщин округи. Вдовушки так и вовсе не стеснялись по всякому мелкому поводу зазывать в дом красавца-храмовника. Однако с Панной у Залихвата были чисто деловые отношения. Да и как такое возможно? Агаша ни на мать, ни на храмовника не похожа — оба имеют чёрные, как дёготь, волосы, а она светленькая, синеглазая. Остановилась, растерянно хлопая ресницами: или всё-таки возможно? Что, если Залихват её отец, а воспоминание из детства лишь греза, подброшенная разыгравшимся воображением маленькой девочки?