Три самоцвета для ведьмочки - стр. 2

Воз-люб-лен-ный... Какое сладкое слово!

Молодая ведьма остановилась на краю праздничной лужайки, прислушиваясь к своим ощущениям.

Загадать? Или не загадывать?

Если верить матери, их покровительница Ехидна и сама любви не испытала, и ведьмам её не посылала, так что умолять Великую об этом бессмысленно. За свои двадцать лет, десять из которых посвящено учёбе в академии, Агаша убедилась: недолюбливают их племя. Люди побаиваются и сторонятся, маги презирают, как и всех ниже себя, колдуны напраслину наводят, считая за конкурентов, а храмовники ненавидят, ибо нуждаются в ведьминской поддержке.

«Он не такой, как все! — прошептала девушка, представляя образ из своих снов. — Элель необыкновенный человек».

Пусть она видела этого юношу всего-навсего четыре раза, а говорила с ним лишь однажды, сердце отзывалось медовой тоской при каждом воспоминании о парне с лютней. Романтичное настроение Агаши не сочеталось с весёлыми криками, звонким хохотом и визгом, доносившимися от семи зажжённых на лужайке костров. Праздник перешёл в заключительную стадию, заунывные песни о страданиях сменились задорными частушками. Деревенские девчата верили, что их просьбы услышаны — кто-то из трёх Хранителей Тар-данарии обязательно их выполнит.

Пора! Ведьма, расправляя завязки кисета, направилась к первому костру. Загадывать любовь так и не решилась. Сыпанула горстку в огонь, прошептала:

— Прошу тебя, Великая, — двинулась дальше, снова достала щепотку и бросила в жаркое пламя, — снизойти к моей мечте, — следующий костёр, очередная горстка, — дай мне увидеть Элеля, — новые искры, — позволь поговорить с ним, — ещё песок, а к нему слёзы в голосе: — Хочу убедиться, что Элель здоров, — следующие три шага, — что не случилось с ним беды, — последний костёр, — о большем просить не дерзаю.

Все звуки умолкли, словно уши затянуло болотной тиной. В виске забилась жилка. На миг Агаше показалось, что ей ниспослан отклик: Ехидна подаёт знак. В следующее мгновение ведьма распознала зов другого порядка. Неподалёку от лужайки открывался стихийный портал.

Скорее! Скорее туда!

Уже на бегу сунула Агаша кисет с остатками песка попавшейся на дороге девчонке и припустилась на Зов. Слышала внутренним чутьём, что Залихват торопится туда. Первым придёт. Зря матушка подшучивала над храмовником — не было бы в Ореховке так спокойно с другим напарником. Умён Залихват, опытен, силушкой не обижен, дар имеет, что к истовой вере приложен. Не будь он таким, разве же оставляла бы Панна вместо себя дочурку?

Однако при всех впечатляющих умениях храмовника поддержка ему надобна. Спину нужно прикрывать даже самому крутому бойцу.

***

Успела!

Залихват, как всегда, богато одетый — известный щеголь — замер в центре полянки, направив посох на ползущих из дыры в пространстве тварей. Волны магии фиолетовыми всполохами тянулись к чудищам, заставляя первых падать замертво, а следующих — пятиться назад.

Агаша остановилась около кустов и призвала силу ветра, особенно любимую и никогда не подводившую начинающую ворожею. Спустя мгновение поляну окружила стена плотного воздуха — сюда никто снаружи не попадёт и отсюда не выберется без позволения ведьмы.

Монстры — некрупные, но жуткие, похожие на тощих свиней с крысиными головами — расползались в стороны, стараясь увернуться от магического луча храмовника. Залихват водил посохом, подсекая то одну, то другую жертву. «Справился бы и без меня, — мелькнула утешающая и вместе с тем обидная мысль в голове Агаши, — силён чертяка». Посопела немного, соображая, как лучше поступить. Почувствовала себя на экзамене в академии, когда враги страшны, сильны, уродливы, но маги-преподаватели рядом и в случае опасности подстрахуют. Раз уж начала с воздушной стихии, так и продолжила: изваяла крепкие сквознячки, направила на особенно расторопных тварюг. Те, хрюкая и воя, начали отползать к постепенно затягивающемуся порталу.