Тот Дом - стр. 28
Никакой надежды. Ни единого шанса на успех. Только ужасный стыд человека, пойманного с поличным, горит на щеках, не даёт Гесе впасть в уныние. Совершенно неподвижная, словно каждое едкое слово медведя высасывает из неё силы, Геся попыталась выпрямить спину.
Просто назло.
– Кстати сказать, вот с ним я бы поработал, – только Геся думала, что всё кончилось, как Вехтенбергский добил её окончательно: – передайте своему отцу: я с радостью и энтузиазмом возьмусь за его дело, когда он решит признать своего единственного сына. Не бесплатно, конечно…
Несколько шагов к столу… она всё же не удержалась и споткнулась, но упрямо, пусть безвольными руками, стала собирать со стола бумаги.
“Что же… это изначально была шаткая авантюра. Я была готова к тому, что ничего не выйдет” – успокаивала она себя. – “Ничто не вечно под луной. Когда-нибудь настанут времена, когда женщина станет вровень с мужчиной. Когда не нужно будет лгать и пресмыкаться, вечно угождать самодуру-отцу – чтобы отпустил хотя бы в гимназию, ничтожеству-мужу – чтобы не лишил денег на булавки, слепому суду – чтобы не отобрали последнюю рубашку”.
Только уходя Геся позволила себе последний взгляд на Вехтенбергского. Не глянув в ответ, он потёр лицо. Геся перевела взгляд на конверт и снова на мужчину. Расстроенная, кроме того, растоптанная, она и не заметила, как Илья Альбертович промахнулся мимо карандашного стакана, уронив перо.
Да, сейчас она проиграла.
Да, она понятия не имеет, что ей делать дальше.
Да, скорее всего, она уже никогда не встретит этого одного из многих константинопольских поверенных, но Геся намерена прожить долгую жизнь в своём прекрасном доме, пусть пока и не знает как. Авось и встретятся.
Тогда она ему и отплатит за сегодняшнее унижение.
Только закрыв тяжёлую дверь, она, наконец, смогла вдохнуть впалой грудью.
Труднее всего было признаться себе, что всё напрасно. Что столько жертв ради брака с представителем знатного рода, столько горестей, пережитых в замужестве, столько лишений в ходе развода, а она так и осталась купчихой. Дочкой ялтинского выкреста. Благородная женщина, настоящая дворянка по крови никогда бы опустилась до такой похабщины с каким-то мужланом.
О том, что предок этого мужлана когда-то женился на дочери русского царя, Геся старалась не думать.
Вопрос на засыпку: как знал, куда бить? Попал же по самому больному!
Прислонившись к двери, она оставалась стоять в приёмной – нужно прийти в себя. Френсин продолжала свои церемонии с телефонной трубкой. На Гесю она внимания не обратила.
Как же ей здесь плохо, неуютно. Адвокатская контора, хоть и с претензией на роскошь, по сути своей, всё равно оставалась местом казённым. Сухим, индифферентным, бездушным. Пора домой! Бежать со всех ног, запереть калитку, скинуть эти тряпки, пропахшие мужиком, оказаться в живых стенах, и, навести, наконец, порядок в саду!
Внезапно прозвучал дзиньк трубки, брошенной на рычаг аппарата. Френсин неслась прямо на Гесю, натурально бегом – Геся посторонилась.
– Илья Альбертович! – влетела секретарь в кабинет к шефу. – Илья Альбертович, только что звонили из порта! – секретарь задыхалась. Не видя Френсин, Геся слышала, как сложно той говорить.
– Что там, говори быстро! – вместе с голосом поверенного зашуршали бумаги.