Тень ликвидности - стр. 35

На экране появилась плашка «доступ к камере – запрошен приложением «микрофон и запись»». Она усмехнулась: совпадение. Нажала «отклонить». Закрыла. В мире, где всё просит доступ, «нет» звучит лучше любой молитвы.

В двадцать три тридцать две Кира надела плащ, взяла ключи, вынула из кармана карточку «Колокол-2» – просто чтобы почувствовать её вес. Потом убрала обратно. Вышла из квартиры. Лифт двигался медленно, с паузами – как будто думал о каждом этаже. На первом – дежурный уснул на стуле, дышал ровно, как сервер в холодном зале.

Она вышла во двор и прошла до угла, где начиналась линия, которую она называла «слышать». Здесь город был без стекла: кирпич, штукатурка, воздух. Под фонарём стоял силуэт – узкий, без широких жестов. «Алиса», – подумала Кира с облегчением, которое выдохнулось не в голос, а в шаг. Алиса кивнула – чуть, как метка в ленте.

– Готова? – спросила.

– Я – да, – сказала Кира. – Бумаги – спят. Оптика – бодра. Шумский – вежлив. Портной – в городе.

– Лев уже на другом конце, – сказала Алиса. – Собирает железо. Дёрнет у «Колокола» дыхание на рассвете. У тебя – дома ничего? Сообщения, «знаки внимания»?

Кира рассказала про открытку, про «лояльность», про «14:00». Алиса усмехнулась без смеха.

– У них коричневые открытки в голове, – сказала она. – С чистыми полями. Завтра их поля не спасут.

Они постояли молча. Внизу, под горлом города, трамвай стронулся и зазвенел один раз – как удар колокола в комнате для чужих голосов. Алиса посмотрела на часы.

– Я пойду, – сказала. – Нам всем лучше не быть рядом. Ты – спи. Серьёзно. Завтра понадобится лицо, которое не похоже на правду.

– Ладно, – сказала Кира. – Я потренируюсь.

Они разошлись без «пока». Когда всё на острие, слова становятся острыми.

Кира поднялась домой. Поставила чайник – не за чаем, за звуком. Открыла окно – за воздухом. Села к столу, где монета и флешка лежали рядом, как правильная пара. Написала ещё один пункт – просто чтобы рука не забыла: «Если придут – скажу «нет». Если позвонят – не возьму. Если попросят – повторю «нет».» Закрыла записную книжку. Подложила её под подушку – детская магия, которая работает лучше взрослых. Легла. Дышала.

Лев в это время собирал своё железо так, как другие собирают шахматные фигуры: каждая вещь – роль. На столе – старый ноутбук с чистой системой, рядом – маленькая коробочка времени: GPS-дисциплинированный генератор, под ним – батарея, чтобы не зависеть от города. Рядом – «щуп» для измерения задержек – примитивный, но честный: он не обещает, он показывает. Ещё – две камеры, одна внешняя, другая – для «рук», чтобы потом не спорить с собой, что было. Алиса – писала маркёрный план: «вход с двора», «рампа», «форточка», «слух». Они оба знали, что план – должен выжить в огне.

– «Сорок семь», – сказал Лев, как имя. – Запомни этот стук: тик—… – он сделал паузу, – —тик. – Пауза длиннее, чем должна. Если мы его услышим снаружи – это будет не бог, это будет портной. Нам нужен портной.

– Нам нужен шов, – поправила Алиса. – Портной мы видели. Шов – нет.

Лев проверил шуршащий кабель, хмыкнул.

– Завтра будет ветер. Хорошо. Ветер – лучший шум, – сказал он. – Он ест чужую «оптику».

На стене его «куста» висел старый лист – из тех, что кто-то когда-то распечатал: «Протокол Временных Окон (внутр.), черновик». Он заглянул в него лишь для ритуала. Нашёл «Часовню», отметил карандашом: «прожили». Ниже – «Звоны», «Крест». Он дописал: «Завтра – «колокол». И – «я».