Тень ликвидности - стр. 36
В офисе «VitaEnergo» «оптика» и дежурный из службы безопасности стояли в полумраке отделения охраны. УФ-лампа светила не синевой – холодом. На столе – «пустой» конверт, оставленный Левом. Охранник в перчатках – не серых, белых – вёл лампой по краям, как лопатой по снегу.
– Чисто, – сказал он. – Смотрите. – Он провёл лампой по краям пальцев «оптики». Ничего. Он провёл по столу Киры – ничего. Поднёс к камере: в объективе, где обычно живут пылинки, засветилась крошка – клочок порошка из чужого конверта, когда они проверяли в прошлый раз не там, где надо. Ирония. Охранник выключил лампу.
– Всё аккуратно, – сказала «оптика». – Передадим копию в «ext.cons». Пусть знают, что у нас порядок. – Она подняла пустой конверт, вдохнула – бумага пахла ничем. – И ещё… – она задержалась на секунду. – Утро без Киры. Пусть отдохнёт. Слишком звонко.
– Слишком, – согласился охранник. – Звон – привлекает.
Они разошлись. Камера в потолке моргнула – не от хитрости, от усталости. Бумага на столе Киры легла спокойно. В «LexClerk» галочка «получено» прижалась к строке, как печать на письме, которое никто не прочитает.
Ночь ползла к рассвету. Кира заснула – наконец – на сорок минут. В этом сне не было лестниц. Были комнаты без стекла, двери с тяжёлыми языками, колокола с трещиной и воздух, в котором шёпотом было написано: «если поют – ищи». Она проснулась без будильника, в четыре двадцать. Окно было тем, как «канал М». Но внутри у неё было светлее, чем вчера.
Она встала, умылась холодной водой, надела джинсовую куртку под плащ – чтобы карманы держали форму. Взяла карточку «Колокол-2», положила не туда, где она была вечером: сместила на три сантиметра – ритуал для себя. В карман – флешку и монету. В дверь – ключ дважды. На лестнице – тишина. На улице – воздух, который умеет быть счастливым без причин.
Телефон дрогнул. «Мы на месте», – написал Лев. В конце – две точки, не три. Смысл: без паузы. «Будь тенью», – ответила она. «Я – воздух», – пришло от Алисы.
Она пошла в противоположную сторону – не туда, куда шли они. Её задача – быть «на связи» не для них, для себя. Она должна была остаться лояльной к одному: к решению, которое приняла. Этика – не кричит. Этика – делает шаг, потом ещё один.
Фрагмент внутренней переписки (копия, выдержка):
From: comms@vita
To: audit.queue; ext.cons
Subject: DL-X-3.4 – актуальная копия
«Коллеги, направляем «актуальный» экземпляр DL-X-3.4 с разметкой п. 3.4 (опциональные раскрытия) для синхронизации сообщений по каналам В/С. Отдел комплаенса – в курсе. Оптика – в порядке. УФ-проверка – ок.
P.S. «М»-канал задействуем по усмотрению координатора».
Кира не видела это письмо. Но она почувствовала его по тому, как в шесть утра город стал говорить формулами. Она стояла на углу, где ветер тянул строки с одной улицы на другую. Вдалеке, за скобками города, красным тускло мигнул огонёк на крыше «Колокола-2». Красный – цвет технической честности. Красный – когда нельзя, но нужно. Она улыбнулась – не губами, внутри. Сорок семь миллисекунд – это всего лишь шов. Если его услышать, можно распороть костюм. А если не услышать – костюм будет носить тебя.
Глава заканчивалась там, где начиналось утро. Кира закрыла глаза и сказала тихо: «Мария». Потом – ещё тише: «Мы». И ещё тише – для себя одной: «Я».