Тень Карпатской ночи - стр. 6

Весь день в Кыртице суета. Женщины вывешивают у дверей пучки зверобоя, полыни и чеснока – от дурного глаза и лесных духов. Дети бегают с охапками цветов, соперничают, у кого венок пышнее, а старики поджав губы ворчат, что трава нынче суше, чем в прошлые годы: "Не то лето, не та земля".

Воздух пахнет дымом от костров.

Я помогаю Руксандре, мну тесто для лепёшек, раскладываю по плетеным корзинам орехи и ягоды. Руки пахнут мукой и травой, но мысли всё равно уплывают далеко. Невольно вспоминаю вчерашние россказни у костра, выражение лица Вероники; мечтаю о далеком чужом городе, да воображаю, как покину деревню. Однако же грёзы далеко, а жизнь настоящая – тут, за окном. Вечером ждет нас костер, танцы, венки – самый длинный день провожать будем да самую короткую ночь встречать; и, говорят, в эту ночь можно услышать, как шепчет река, если подойти к ней в одиночку.

За окном щебечет птица, а следом, сорвавшись с крыши, исчезает в голубизне неба.

– Не витать бы тебе в облаках, Каталина, – ворчит Руксандра, поджимая губы, но взгляд у неё мягкий, теплый. – Гостей ждать – дело хлопотное, а ты всё грезишь наяву.

– Я просто думаю… – шепчу, пряча взгляд.

Руксандра вздыхает, вытирает руки о передник, затем проводит ладонью по моим волосам:

– Всё думаешь, всё вглядываешься куда-то. Мир и так неспокоен, люди нынче на людей злее стали, – и поворачивается к печи, пряча тревогу в хлопотах. – Береги себя, Каталина, – она замолкает, будто сказала лишнее, и уже другим, деловым голосом добавляет, – иди, проверь, как тесто подошло.