Сводные. Поиграем в кошки-мышки? - стр. 24
Коронное: я слишком мало уделяю ей времени, занятый магистратурой и практикой. Ну а по другому никак. извините. Все лекции и занятия проводятся исключительно вечером, а до этого стандартная подработка четыре раза в неделю, будь любезен.
Не столько ради денег, сколько ради опыта, чтобы после завершения академии сразу получить титул Архитектора. Иначе потом еще, минимум, пару лет понадобится работать по специальности и сдавать допы.
Вот и получается: с утра до пяти ― батрачишь, с семи до десяти ― торчишь на лекциях. Многие, естественно, не выдерживают, сливаясь. Да и у меня самого неоднократно возникало желание послать все к черту.
Тормозит только то, что половина пути уже пройдена. Осталось всего два года, не сворачивать же лавочку за пару шагов до финишной черты?
Логично предположить, что, живя в таком режиме, организм требует разрядки. А что расслабляет лучше скорости и секса без обязательств?
Точно не постоянный нудеж Эльки о том, что я недостаточно часто вожу ее по ресторанам, не гуляю за ручку вдоль каналов и не рассыпаюсь в признаниях в любви.
Тьфу, блин! Какие еще нахрен признания? Я вообще собирался тихо слиться после первого-второго секса, да только не получилось.
Случайно-нежданно вскрылось, что от ее папули напрямую зависит не только получение моего аттестата, но и карьерная перспектива. Тот мне самолично дал это понять, вызвав в деканат.
Поэтому пока терплю, кое-как успокаивая готовую сорваться на очередную истерику Эльку. Пока слушал ее вопли даже жрать захотелось.
К тому моменту когда одеваюсь и спускаюсь на кухню, Карина уже тоже там. Собранная: сидит, листает новостную ленту и что-то с аппетитом жует.
― Это что? ― заглядываю ей через плечо, всматриваясь в мешанину в глубокой пиале.
― Слепошарый? ― огрызаются, не оборачиваясь. ― Овощной салат.
― С селедкой?
― Девочке нужен фосфор.
Принюхиваюсь.
― И уксус?
― Беспроигрышный рецепт: помидоры, огурцы, лук, селедка, рюмка укуса, две рюмки воды, сахар и специи по вкусу. Перфекто.
― Н-да, ― забираю стоящий рядом с ней кофе, отпивая. ― Селедка на завтрак. Говорю ж, ты чумная.
На меня сподобляются-таки обратить внимание, ощерившись.
― Моя кровать, моя комната, мой кофе. У тебя какой-то пунктик?
― Не жадничай, ― делаю еще пару глотков и ныряю в холодильник: проводить ревизию. ― Ты мне, кстати, знатную свинью подложила, ― останавливаюсь на палке сырокопченой колбасы. Резать ее западло, поэтому просто снимаю шкурку и отгрызаю так. ― Еле оправдался. Чего орать-то как потерпевшая?
― Что такое? Ревнивая девушка?
― Мягко сказано.
― А, ― вилка с нанизанным ломтиком селедины замирает у рта Карины. ― То есть, у тебя есть девушка?
― Номинально, ― всухомятку плохо идет. Снова ворую ее кофе.
― Класс. Ты еще больший мудак, чем я думала.
― Обзываться обязательно?
― А быть мудаком обязательно?
― Если только мудак ― это синоним к слову очаровательный.
― Не льсти себе.
― Не льщу. Это объективная оценка. А что по поводу тебя? Парень есть? Настоящий, не плюшевый.
― А чем тебе Василий не угодил?
― Значит, нет. Отлично. Я тут подумал и решил, что буду твоим парнем.
― А девушка-то твоя одобрит?
― А мы ей не скажем.
Скворцова насмешливо чихает в пиалу.
― Ты неподражаем, Крестовский. Правда, ― усмехается она, относя тару к раковине. ― Но вынуждена отказаться. Эмоционально нестабильные мальчики с ограниченным кругозором ― не моя тема.