Свет, отраженный от пыли - стр. 3
Марина дернулась, как от удара.
– А кто… эта девушка?
Почему-то Марине нужно было это знать. Хотя какая разница? Ну, какая разница, если Илью убили, и как раз тогда, когда она развлекалась со своим любовником, а потом возмущалась, что ее обозвали шалашовкой?
– Марина, идите домой. А завтра я вас жду. Нужно будет соблюсти определенные формальности.
– Кто она?
– Соседка ваша по дому. Татьяна Дакринеева, которая бывшая Гуринкова.
– А вы думаете, что они… ну, вместе…
– Вряд ли. Девушку задушили, а вашего мужа ножом пырнули. Непрофессионально, неумело, но смертельно. Так бывает. Простите.
Майор опять тяжко с присвистом вздохнул. Марина вспомнила, что у него когда-то было прострелено легкое. Муж рассказывал. Она снова вздрогнула.
– Сейчас неподходящее время, я понимаю. Но вас все равно будут спрашивать. Когда последний раз вы видели мужа?
– Утром. Когда он собирался на работу.
Утро. Марина, торопясь, гладила мужу рабочую форменную рубашку. Из общей кухни раздавался шум набирающего силу скандала: плакал соседский умственно неполноценный мальчик, его мама была на смене на фабрике, а отец, алкоголик Саша, уже с утра пьяный, требовал от тещи успокоить сына и дать наконец поспать трудовому человеку.
Коммунальная квартира, в которой жили Волковы, состояла из общей кухни и четырех комнат: две с балконом и выходом на палисадник принадлежали Илье и Марине, а в двух других жила семья, где сейчас бурно ругались зять с тещей, не обращая внимания на кричащего ребенка.
– Я завтракать не буду, – буркнул Илья и повернулся спиной, надевая рубашку.
Марина тоскливо посмотрела на мужа. Мог бы и припугнуть соседа, его жене с тещей и так несладко живется, да еще скандалы, которые регулярно закатывает этот алкаш.
– И приду поздно, – угрюмо добавил Илья и торопливо вышел из комнаты.
Хлопнула входная дверь, Марина снова включила утюг и принялась гладить новое платье. Она тоже не собиралась оставаться в квартире и слушать, как потерявший достоинство человек обзывает женщину, которая его старше и которая бросила дом в деревне, чтобы помогать дочери и зятю растить нездорового ребенка.
Не так, совсем не так Марина представляла свою самостоятельную жизнь. Еще год назад она училась в педагогическом. На институтские танцевальные вечера к будущим учительницам приглашали будущих военных из танкового и артиллерийского училищ, расположенных на соседних улицах, а иногда и курсантов Высшей школы милиции. Так Марина и познакомилась с Андреем. Он часто приходил на танцы, они вместе гуляли, но дальше прогулок дело не двигалось, а Марина мечтала о муже, собственной квартире, самостоятельности. Впереди маячило распределение, учителей в области не хватало, и можно было не сомневаться, что ей светила сельская школа со служебным жильем, уборной на улице и кавалерами, от которых пахло мазутом или навозом. Когда Андрей познакомил Марину со своим сослуживцем, высоким, широкоплечим капитаном, она сразу заметила, как у того загорелся жадный огонек в серых глазах, и решила: если позовет замуж, она согласится. Андрей часто рассказывал ей про своего товарища, и у Марины сложился портрет справедливого, но строгого капитана, да еще имеющего две комнаты в коммунальной квартире. И капитан не подвел. Они сыграли скромную свадьбу в общежитии, потом под завистливые взгляды подруг Марина собрала вещи, и на служебном уазике новоиспеченный муж отвез ее в самостоятельную жизнь.