Стрелок. Путь на Балканы - стр. 55
– Да уж, раньше вы его не жаловали.
– Пгосто я не был знаком с Бегдичевым! Это же пгосто ужас какой-то, одни сыны Изгаиля кругом. Пгиличного общества – нет! Дам достойных хоть какого-нибудь упоминания – нет! Да что там, богделя погядочного – и того нет!
– Напрасно вы так, – застенчиво улыбнулся Завадский, – я давеча встретил в кондитерской одну премилую особу.
– Могу себе представить! – фыркнул Венегер. – Какая-нибудь Сага Зильбегштейн!
– А вот и нет, прекрасную пани звали Катажиной Новицкой!
– Полячка? Одобгяю, молодой человек, среди них иной газ попадаются такие… огонь! Кстати, я не ослышался, вы пгеодолели пригодную застенчивость и пгедставились?
– Ну что вы, – смутился подпоручик, – я просто слышал, как ее назвал приказчик в лавке.
– О боже! – картинно закатил глаза Венегер. – Сказано «багышня», ну как я мог так хорошо о вас подумать!
– Кстати, Сергей Александрович, вам мат, – объявил Гаупт после очередного хода, – еще партию?
– О, нет, увольте, вы достаточно меня сегодня разгромили.
– А вы, Николай Августович?
– Нет, мон шег, я, ггешным делом, недолюбливаю эту иггу. Есть только две вещи, достойные офицега: кагты и женщины! Женщин, как я уже упоминал, здесь нет, а в карты иггать тоже не с кем… может вольноперов позвать?
– Боюсь, я не могу одобрить подобного.
– Тогда, может быть, вы не станете возгажать, если я завтра навещу наших соседей? Мы гаспишем великолепную пульку!
– Извольте, – пожал плечами штабс-капитан и, накинув на плечи мундир, вышел в смежную комнату. Там, у жарко натопленной печи отогревались только что сменившиеся караульные. Увидев офицера, они вскочили, но Гаупт только помахал рукой, сидите, мол.
– Это хорошо, что вы здесь, Штерн, – обратился он к вольноопределяющемуся, – подойдите, я хотел поговорить с вами.
– Слушаю вас, ваше благородие.
– Что вы можете сказать о Будищеве?
– О Будищеве? Ничего, а отчего вы спрашиваете?
– Так уж и ничего?
– Ну, солдат как солдат…
– Кинувшийся спасать деревенскую девчонку?
– Говоря по правде, господин штабс-капитан…
– Я же говорил вам, что вне строя вы может звать меня по-прежнему.
– …хорошо, Владимир Васильевич, дело в том, что меня это тоже удивило. Человек он не злой, но сентиментальным или добросердечным его назвать трудно. Тем не менее он отправился на ее поиски не задумываясь!
– А вы видели, как он занимается гимнастикой?
– Конечно, как и все. Поначалу его упражнения вызывали всеобщий интерес, но потом все привыкли. Но почему вас это заинтересовало?
– Да так просто. Кстати, знаете, как называется это упражнение, когда человек подтягивается на перекладине, а потом переворачивается через нее?
– Кажется, он называл это подъем-переворот.
– Вот-вот, и практикуют его в германской армии.
– Вы полагаете, он шпион?
– Нет, конечно. Какой военный секрет можно выведать, став солдатом нашего, богом спасаемого сто тридцать восьмого полка?
– Это точно, – улыбнулся Штерн.
– Скажите, а это правда, что он побочный сын Блудова?
– По крайней мере, деревенские, по словам дядюшки, были в этом уверены.
– Что же, это могло бы объяснить многие странности в его поведении. Не чувствуется в нем ни крестьянин, ни бывший дворовый.
– У вас какие-то виды на него?
– Думаю все же перевести его в писари. Терпеть прежнего больше нет никаких сил. Вы же с Лиховцевым от бумажной службы бежите как черт от ладана. Так что, полагаю, легче будет подтянуть правописание у Будищева, нежели добиться способности мыслить от Погорелова.