Стрелок. Путь на Балканы - стр. 58
– Почему бы и не сказать, – пробасил командир отделения. – Митька у нас солдат справный и, самое главное, бедовый! На таких все и держится, они шилом бреются, дымом греются, ну и своего при случае не упустят, это уж как водится. Еще года не прослужил, а его уже полковник отметил да наградил. И я ни в жизнь не поверю, что этот стол всего на три рубля накрыт. Так что давайте выпьем, дай бог, не по последней!
Служивые с удовольствием выпили и тут же закусили ядрено пахнущей чесноком колбасой и нежными белыми булками. Затем еще по одной, и еще…
Охрим, которого тоже пригласили, выпив немного, отошел от своей обычной угрюмости и, что-то бубня, рассказывал то Шматову, то дядьке Никифорову. Федька, почти не слушая его, смотрел влюбленными глазами на сновавшую кругом, принарядившуюся для такого случая Ганну.
Молодая женщина, почувствовав повышенное внимание к себе, раскраснелась, похорошела и усиленно потчевала дорогих гостей, не забывая улыбаться.
– Кушайте, прошу пана, сегодня же свято![21]
Дмитрий же, сам выпив всего ничего, подливал другим, говорил тосты, подшучивал над собравшимися, а потом тихо вышел на хозяйскую половину и заглянул за занавеску к Оксане. Девочка, свернувшись калачиком на своем топчане, крепко спала, не обращая внимания на шум. Какое-то время он печально смотрел на нее, а затем обернулся на скрипнувшую половицу и увидел ее мачеху. Та пьяно улыбнулась и, покачав головой, заговорила:
– Ой, не разумею я тебя, москаль, хитрый ты или глупый?
– Глупый, наверное, – пожал плечами тот.
– Она долго спать не хотела, все тебя ждала да беспокоилась отчего-то.
– Пусть спит, ей полезно.
– Не была бы хворой, побежала бы с подружками колядовать, а так что же.
– Ничего, какие ее годы, наколядуется еще.
– Ты на нее глаз положил, что ли?
– Дура ты, Аня!
– Может, я разумом и не дюже богата, а глаза у меня есть!
– Да не поймешь ты.
– А ты расскажи, может, и сразумею.
– Я в детдоме вырос, в приюте по-вашему. Там у нас девочка одна была. Не сказать, чтобы сильно похожа, но вот глаза – ну точно такие же у Оксанки вашей.
– Так ты сирота!
– Да почему сирота… просто родители пили. Дома жрать нечего было, вот я по улицам да по рынкам и шарился. Воровать стыдно, так я истории жалостные людям рассказывал, они меня и кормили. Потом инспекторам попался, они меня в детдом и определили.
– Нешто так бывает, чтобы при живых родителях?
– Всяко бывает, Аннушка.
– А что с той дивчиной?
– Какой дивчиной… а, с этой… да ничего хорошего. Под колеса попала…
– Как под колеса?
– Ну, лихач по дороге летел, да и сбил насмерть.
– Ой, лишенько!
– Вот такие дела. Ладно, иди к гостям, а то Охрим и так уже, наверное, косяка давит.
– Та, нашел лихо! Он как выпьет – ничего не помнит да ничего не знает, кроме этой проклятущей горилки.
Штаб Болховского полка, расположившийся в здании городской управы славного города Бердичева, в будние дни представлял собой нечто среднее между присутственным местом и ярмаркой. Множество людей – офицеры, чиновники, местные купцы и бог знает кто еще – сновали туда-сюда по коридорам, громко разговаривали, торговались, спорили, а бывало и переходили на площадную брань. Как известно, армия в России большая, солдат в ней много, а каждого нужно одеть, обуть, накормить, а все это стоит денег. И у бердичевских коммерсантов таки было что предложить и по хорошей цене, вот просто, ей-богу, вы нигде дешевле не купите! Однако известно также, что интендантские чиновники просто славятся своей скаредностью и так и норовят снарядить всем необходимым служивых без убытка для казны. То есть – даром! А где вы такое видели, чтобы купцы торговали себе в убыток? Нет, они, конечно, патриоты и во всех церквах, костелах и особенно синагогах днем и ночью молятся о здравии государя-императора, но надо же и совесть иметь!