Сторож брата. Том 2 - стр. 30
– С этим не могу согласиться, Марк Кириллович! Христианами становятся добровольно, а в армию призывают. Люди идут служить несправедливости. Поверьте, я и люди моего круга такие базовые вещи отлично понимаем!
Соня принадлежала к той чудной московской интеллигенции, которая ощущала себя держателем нравственных акций России. Они вложили всю свою страсть в ненависть хладнокровному офицеру с азиатским лицом, хотя лично Путин им, обеспеченным столичным жуирам, не сделал ничего дурного и даже не обложил их налогами. Никому из «оппозиционеров» не приходила в голову мысль «ходить в народ», как то делали народники девятнадцатого века. «Народников» было принято презирать за то, что те проложили путь ненавистной Октябрьской революции, устранившей привилегии образованного класса и, как считалось, отбросившие Россию вспять от цивилизации. Народников ненавидели за то, что те «разбудили» злого Ленина. Самое слово «народ» было презираемо – косная, бесперспективная масса двуногих; собеседником оппозиционера стал просвещенный капиталист. Оппозиция, да! Хотя никто из бойких протестантов ни разу в жизни не держал в руках «Философию истории» Гегеля, им мнилось (нет, они были убеждены!), что все то, что совершалось на территории одной шестой суши, было сделано закономерно и справедливо, исходя из интересов высшей «прогрессивной» поступательной рыночной цивилизации. Приватизация, рынок, конкуренция – все это опровергает революцию, считали они. Революции устраивает народ, чтобы отнять честно заработанное элитой.
– Вы правы в одном, Соня, – сказал Марк Рихтер. – Революции часто становятся инструментом захвата власти и порабощения. Так было с Октябрьской революцией. Так же точно обстоит и с украинской.
– Как вы можете… – ахнула Соня Куркулис, – герои шли на ружейные дула… Героям слава!
– В религиозных войнах в атаку идут то католики, то протестанты. Я имел в виду иное. Это важно понять.
– Я вас слушаю.
– Революции – все известные мне революции – устраивали во имя социальной справедливости и во имя равенства. Революции происходят потому, что терпеть угнетение невыносимо – и тогда возникает план: как изменить жизнь общества. Идеологи революций поднимают народ ради общественного спасения. Соня, революционер – это тот, у кого есть программа спасения Отечества. Революционеры исповедовали доктрины Марата и Бабёфа, Фурье и Сен-Симона, Маркса и Томаса Мора, Ленина и Бакунина, Грамши и Либкнехта. Потом – бывало часто! – по плечам революционеров приходил диктатор: Наполеон или Сталин присваивали себе победы революции. Но сама революция от этого не меняла пафоса! Коммунистов сажали в лагеря другие коммунисты, якобинцы отправляли на гильотину жирондистов – но революционеры продолжали верить в идеалы Руссо и Маркса! Идеал на гильотину не отправишь. Идеал революции бессмертен. Только не на Майдане.
– Почему?
– Вы где-нибудь слышали о революциях, вождями которых выступают миллиардеры Сорос и Рокфеллер? Это же противоречит здравому смыслу. Вы читали о революциях, за которые борются капиталисты всех стран, в то время как они могли бы помогать голодным в Африке?
– Данная революция не социалистическая, а национально-освободительная!
– Борется с русской империей?
– Вот именно! С империей борется! – Соня привстала и руку протянула вперед, к процветанию предпринимателей и частного сектора.