Сторож брата. Том 1 - стр. 39
И Марк Рихтер ответил, что ценит заботу адмирала.
– К чему вам увольнение? Переведем вас в годовой отпуск, только и всего. Вопрос решается элементарно. За год решите дела в Москве и вернетесь в семью. В нашу общую семью.
Когда адмирал произнес слово «семья», Рихтер решил, что мастер говорит про его жену и детей. Нет, речь шла о собрании ученых воронов.
– Итак, когда у вас намечается следующий сабатикал?
Словом «сабатикал» называется свободный от занятий год, который предоставляется профессору Оксфордского университета каждые семь лет. Словно Господь, утомившись от трудов по отделению света от тьмы, ученый ворон в этот седьмой год может не посещать занятий, а предается личным свершениям.
Sabbatical у Рихтера был ровно год назад, в позапрошлом году. Тогда они с Наталией улетели в Брюссель, где состоялся обед, посвященный средневековому собранию музея. Рихтер читал в Брюсселе доклад о «Страшном суде» Ханса Мемлинга, связав картину с концепцией фламандского схоласта Иоганна Рейсбрука, изложенной в «Одеянии духовного брака».
Рихтеру было важно понять, в каком виде человек воскресает после греховной жизни: носит ли его телесное обличие после воскрешения следы болезней и грехов, исказивших тело при жизни.
За месяц до этого доклада Наталия Мамонова летала в тот же самый Брюссель на выставку акварелей Феликса Клапана, принявшего участие со своими пастельными пейзажами в групповой выставке акварелистов. Она провела с Клапаном в Брюсселе неделю, с Рихтером в том же городе – пять дней; тщательно избегала того, чтобы обнаружить знание достопримечательностей.
Вспоминать про сабатикал было неприятно.
– Был у меня сабатикал год назад, – сказал Рихтер, – на следующий свободный год могу рассчитывать нескоро.
– Уверен, вопрос решаемый. Проведем собрание fellows, обсудим ситуацию. Команда дружная, fellows помогут найти выход. Как считаете, Медный?
– Какие сомнения? – Медный искренне изумился вопросу.
Медный аккуратно всплеснул руками: столь очевидные вещи надо ли обсуждать?
Следующая фраза адмирала поразила еще больше.
– Проблемы с вашим братом тоже решим.
Адмирал, политик, финансист, военный, связанный и с правительством, и с разведкой, мог знать что угодно. Но желание помочь удивило.
– Чем тут можно помочь?
– Будет время поговорить подробнее, – адмирал опять, как давеча на Брод-стрит, подмигнул. – Главное, не вешать нос. Не смею вас отвлекать от общества. Вы знакомы с Жанной Рамбуйе? С Алистером Балтимором, как мне кажется, вы познакомились неудачным образом. Исправляйте положение!
Растянув сухие губы в улыбке, адмирал отплыл в сторону, взял курс на главного экономиста колледжа, так называемого «старшего бурсара».
В колледжах, как правило, два «бурсара»: один занимается делами сугубо внутренними, административными – размещением студентов, стоимостью комнат, оплатой рабочих, зарплатами. Старший «бурсар» ведает внешней экономической политикой заведения. Слово bursar не имеет перевода на русский язык; в монастырской практике «бурсар» по административным вопросам назывался бы «келарь», а «бурсар» по экономической политике именовался бы «отец казначей». В иных колледжах имеется также «бурсар», ведающий доходами с земель, принадлежащих колледжу, но в данном случае «отец-казначей» совмещал и заботу о земельной ренте, и финансовые инвестиции.