Сто и одна ночь - стр. 57
— Глеб снял куртку, разулся, завалился на матрас с учебником по основам экономики. Вынырнул из цифр, только когда раздался стук в дверь. Захлопнул книжку и рванул в коридор. На ходу глянул на часы — девять вечера. Обычно в это время он уже отвозил Ксению домой.
Посмотрел в дверной глазок — и отступил. Взглянул еще раз.
Какая-то женщина — не Ксения — в плаще из черной лаковой кожи, с длинными каштановыми волосами стояла перед дверью, опустив голову, и что-то завязывала на затылке.
Подумал — и открыл
Перед Глебом стояла незнакомка, половину ее лица скрывала черная ажурная маска. Волосы, сияющие даже в тусклом коридорном свете, волнами спадали на плечи, змеились до груди. В ушах поблескивали камешками сережки-ниточки.
Яркие красные губы приоткрылись в улыбке, и Глеб эту улыбку узнал. Овал лица, изгиб бровей, серо-голубые глаза — обжигающе яркие, — такой оттенок радужки он встречал только у одной женщины.
— Ксения? — выдавил Глеб.
Она заулыбалась и сняла маску. Но не перестала от этого быть незнакомкой.
Темные волосы, сочный макияж, лаковый плащ, сапоги на шпильке. Глеб скользил по ней взглядом, цепляясь за привычную округлость бедер, венку на шее, крохотную родинку на скуле — доказательства того, что это его Ксения.
Она прошла в спальню, снимая на ходу плащ. Под ним только черное кружевное платьице, больше напоминающее комбинацию. Глеб сглотнул ком в горле.
— И что на это скажет твой муж? — от волнения он едва выговаривал слова.
— Я к нему не вернусь. И он мне не муж.
— Нет? — Глеб присел на матрас, чувствуя, как пол уходит из-под ног.
— А ты думал, что развлекаешься с чужой женой?
Глеб поморщился. Ему не нравилось слово «развлекаешься», произнесенное в этом контексте. Равно как и «чужая жена».
— Мой бедный, несчастный Стрелок… — Ксения бросила плащ рядом с Глебом, поправила сетчатые чулки. — А что на это скажешь ты?
Глеб, застыв, смотрел на нее. Ему казалось, мир рушится — и вместо него возводится новый, неизведанный.
— Эта… — он сделал витиеватый жест рукой и облизал губы, — одежда… — и не договорил.
— Я же вижу, что нравится, — Ксения глянула на него из-за плеча. — Это просто костюм.
«Просто костюм…» — эхом про себя повторил Глеб.
В нем медленно закипала злость. Потому что Ксения дразнила его. Потому что называла бедным и несчастным. А еще — потому что эта девица в чулках не была похожа на Ксению, но его все равно к ней тянуло — так, что на месте не устоять.
— Муж! — усмехнулась Ксения. — Ох, Стрелок, как же тебе, наверное, нелегко пришлось с твоими-то принципами. Разбил сердце прекрасной девушке — кажется, Лана ее зовут? Соблазнил чужую жену…
Он вскочил с матраса и оттеснил Ксению к столу. Она замерла, зажатая между его руками. Привычная и любимая игра — почти касание.
— Не очень-то и разбил, — едва сдерживая эмоции, Глеб укусил ее за мочку уха.
— Больно!
— Знаю, — он укусил ее за подбородок.
— Ох!..
— А ты не играй со мной! Я же могу и разозлиться!
— Мой пылкий влюбленный Стрелок, — Ксения обвила его шею руками. — С чего ты взял, что Лане не больно? — Она провела кончиком языка по его губе и отстранилась.
Глеб, словно магнит, потянулся за ней.
— Я видел ее с другим парнем — крутая тачка, крутые шмотки… — едва он коснулся ее губ, Ксения повернула голову, и поцелуй пришелся на щеку.