Сто и одна ночь - стр. 49

— Отвезите меня домой, — как можно ровнее произношу я.

Он ничего не отвечает. Едва не задев меня плечом, проходит мимо и направляется к выходу.

9. Глава 9

Все дальше уезжаем от заброшенного дома. Мне кажется, он смотрит мне вслед подслеповатыми, прищуренными глазами-окнами. С трудом сдерживаюсь, чтобы не обернуться и не попрощаться с ним.

Солнце скрылось за лесом, только верхушки елей еще окрашены в бледно-розовый. Тишина в салоне такая же серая, как и сумерки за окном.

Встречные машины слепят фарами, проносятся мимо с резким жужжащим звуком, от которого мне неспокойно. А еще меня нервирует сосредоточенный профиль Графа. От него веет холодом. Поеживаюсь, хмурюсь.

Нам еще долго ехать. Молчание давит.

— После того как Глеб переехал в Большой город, Ксения была в этом доме лишь однажды, — замолкаю, следя за реакцией Графа.

Он слушает меня, хотя и не кажется, что ему интересно. Что ж, по крайней мере, я избавлюсь от тишины.

— Это случилось в следующую пятницу после их совместной ночевки.

Глеб помогал отцу латать дыру в древнем «Ситроене» соседа и завозился. Так что Ксения пришла к нему сама.

— Привет! — он с голым торсом, несмотря на прохладную погоду, в рабочих штанах, испачканных в мазуте, ловко выскочил из ремонтной ямы, в одно мгновение оказался рядом с Ксенией и поцеловал ее губы.

Мимолетный поцелуй, но он столько всего говорил…

Я люблю тебя.

Я соскучился по тебе.

Я так рад тебя видеть.

Какое же это счастье — касаться тебя.

Как жаль, что рядом отец, и я не могу поцеловать тебя со всей той страстью, что сжигала меня неделю, которую мы не виделись… И да, я совсем забыл, что ты еще не привыкла к моим прикосновениям, но скоро это обязательно произойдет, ведь ты уже соглашаешься на поцелуй в губы при встрече.

Глеб окунулся в теплый, ласковый взгляд Ксении и повернулся к отцу.

— Пойду переоденусь.

И по тому, как отец опустил голову, Глеб догадался, что его родной человек видит куда больше, чем кажется. Ну и пусть. Лишь бы не навредило Ксении.

Глеб принял короткий душ. Вышел из ванной обнаженный, вытирая голову полотенцем, и замер, услышав этажом ниже голос отца.

— Мой мальчик далеко пойдет. Глеб такой упертый! Ему лет двенадцать было, когда он в каком-то журнале нашел картинки с упражнениями для качания мышц. Глебу нужны были гири, маленькие такие, а денег у нас не водилось. Так он разобрал настенные часы в своей комнате. Отсоединил металлические шишки от цепочек и стал использовать их вместо гирь. Хотите чая?

Глеб только сейчас обнаружил, что жутко замерз, все тело в мурашках. Метнулся к шкафу, перебросил джемпер через плечо, схватил белье, джинсы — и снова к лестнице. Он одевался, вглядываясь в пустоту между пролетами. Видел седую макушку отца, стоящего у плиты, и облако светлых волос Ксении, сидящей на кресле, поджав под себя ноги, — привычка, рождающая в нем трепет.

Это были те редкие мгновения, когда два его самых близких человека, каждого из которых он по-разному, но бесконечно и преданно любил, находились рядом. И он не стал отгонять от себя мысль, как было бы здорово, если б они могли вот так иногда проводить время вместе. Ксении бы понравился отец — он мудрый, внимательный, да к тому же отличный рассказчик. А Ксения… Она не может не понравиться.

— Вскоре шишек стало недостаточно, — продолжил отец, медленно, осторожно опускаясь на кресло рядом с Ксенией, давала знать о себе боль в пояснице. — Тогда он попросил у соседей пятикилограммовые гантели, которые без дела ржавели у них на крыльце. Ржавчину полностью очистить не удалось, так что Глеб перевязал рукоятки изолентой — и качался так. Потом, позже, кто-то отдал ему гантели по четыре килограмма. Тогда Глеб соединил с ними свои старые, получились две гантели по девять килограмм. Не мерзните? Может, плед?.. Ну, как угодно, — отец покряхтел, совсем по-старчески. Побарабанил пальцами по колену, тяжело вздохнул. — Это я, неудачник, Ксения. А Глеб чего ни захочет, всего достигнет. Главное, не мешать ему, не сбивать с пути. У него все просто, понимаете, Ксения? Он смотрит только вперед, по сторонам не умеет — натура такая. Если чего хочет, всего себя отдает. И дай Бог, чтобы ему на пути попадались если и не любящие, то хотя бы жалостливые люди, которые в нужный момент поддержат или… отпустят…