Сто и одна ночь - стр. 31

— Ну, давайте же! — он вернулся и протянул руку, видимо, собираясь потащить меня к выходу, но, к счастью, сдержал порыв. — Вы идете?

Как будто у меня были варианты.

Граф едва не забыл придержать мне дверь, на ходу схватил с кресла-качалки пару пледов. Чтобы не отставать, временами мне приходилось делать короткие перебежки.

Вскоре деревья расступились, и показалось озеро. Не раздумывая, Граф сошел с дорожки на песок. Помедлив, я последовала за ним. Каблуки сапог вязли, мешали идти и рождали подозрение, что второй бокал вина был лишним.

Мы остановились у кромки воды, достаточно далеко друг от друга, чтобы почувствовать свое одиночество.

По черному небу летели пепельные облака. Когда между ними проскальзывал лунный свет, он серебристой полосой ложился на водную рябь и, казалось, покачивался на ней.

Я и не заметила, как Граф оказался у меня за спиной, только услышала легкий хлопок — стопка пледов упала на песок.

— Садитесь, — скомандовал Граф. — И подвиньтесь.

Вряд ли Граф видел мой вопросительный взгляд, но, по крайней мере, о нем догадался.

— Если бы вы также медленно соображали, убирая в моем доме, я бы уволил вас еще до попытки кражи, — съязвил он, но благодаря вину я почувствовала лишь легкое раздражение от такого нагромождения слов. Куда с большим удовольствием я бы слушала ветер и всплески воды, напоминающие прибой. — Переместите ваши прелестные ягодицы на край пледа, — разъяснил Граф, тщательно разделяя слова.

Повторил просьбу настойчивым жестом.

Мне так нравились этот песок, летящие облака, ощущение прохлады на коже и тепла внутри, что я не задавалась вопросом, к чему приведут манипуляции Графа, просто послушалась его.

С легким напряжением я наблюдала, как он усаживался ко мне спиной и укутывал нас обоих пледом. И вот мы оказались, словно в одном коконе, прижатыми друг к другу. Я замерла, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Граф — тоже.

Прикосновение — и это слабо сказано. Мы опирались друг на друга спинами, но я не чувствовала неприязни или паники. Мне не хотелось отодвинуться. Даже, наоборот, было желание прижаться сильнее, откинуть голову… Я вдруг ощутила, как сильно соскучилась по телесной близости.

— Как вы догадались, что я смогу… так… — ошеломленно спросила я.

— Использовал тот же метод, что и при написании книг, представил себя на вашем месте, — сухо — по сравнению с моим расслабленным, зачарованным тоном — ответил Граф.

Это несколько отрезвило меня.

— Любопытно, — я улыбнулась.

— Ну, представлял с точки зрения боязни прикосновений, — пояснил Граф, и, кажется, в его голосе тоже проскользнула улыбка. — Мне, который стал вами, не нравилось, когда меня трогали руками. От прикосновения кожи к коже меня буквально передергивало. И вот так, перебирая варианты, я пришел к тому, что спина к спине, да еще и через куртки, это может прокатить.

— Прокатило, — согласилась я, невольно прижимаясь к нему сильнее.

— Не мерзните?

— Неа.

А потом нас окутала тишина.

Как все-таки по-разному переживают люди одни и те же моменты. Мне было спокойно и приятно, я впервые испытывала такое чувство рядом с Графом. А он тем временем вовсе не наслаждался видом дрожащей лунной полоски. Вовсе не думал о нашем прикосновении.

— Я знаю, что вы в моей жизни появились неслучайно, Кристина, — он выделил мое имя, и волшебство исчезло.