Спор на сердце Анны - стр. 16
Но я хочу не этого! Хочу восхищенных, а не осуждающих взглядов.
Они никогда меня не примут. Нужно выйти отсюда немедленно.
Я подлетаю к двери, но она открывается снова, и я чуть не получаю по носу.
— Мы пришли развлечь дам! — радостно кричит Норрис.
Его взгляд скользит сквозь меня, чтобы рассмотреть других девушек.
За ним идет Джордж, занятый беседой с прислужниками кардинала Уолси. Они толпятся позади — нетерпеливые и извивающиеся, как новорожденные щенки.
Мне приходится отойти в сторону и забиться угол. Стать невидимой. Присутствующие заняты более соблазнительной добычей — воспитанниками кардинала, которые по очереди входят в зал, осматривая помещение на наличие дам. Когда один из них задерживает на мне взгляд, я не сразу в это верю. Но позади меня только стена, а это значит, что юноша действительно улыбается мне. Признаться, эта улыбка застала меня врасплох.
Этот незнакомец выше меня на голову, а то и больше. Его красновато-коричневый камзол подходит к темным и коротко стриженным волосам.
Кажется, мы примерно одного возраста.
Глаза у него странные, но красивые, как халцедон — больше голубые, чем серые, и почти прозрачные. Его лицо — угловатое и точёное, будто вырезанное из камня. Под острыми скулами пролегают тени, но они тают, когда он улыбается шире.
Вот же черт… Он такой красивый. Но это другая красота, вовсе не такая, как у короля. Если король — это солнце, то этот юноша — луна.
Пока я смотрю на него, по моему телу разливается приятное тепло. Кем бы он ни был, мне хочется улыбаться ему. Но какой-то придворный с хохотом наваливается ему на спину, и юноша спотыкается, прерывая наш долгий взгляд.
Он проходит дальше, а мне отчаянно хочется, чтобы он обернулся и улыбнулся еще раз.
И тут мое запястье до хруста сжимает чья-то грубая рука. Я вздрагиваю.
— Флиртуешь с Генри Перси? — шипит мне на ухо Батлер.
Он встряхивает меня.
— Ни с кем я не флиртую, — обиженно отвечаю я.
— Ага, как же. Хватит меня позорить!
Он выдергивает меня из комнаты и ведет в дальний темный угол, подальше от лишних ушей. Меня выворачивает от одного его присутствия. Когда мы останавливаемся, я вырываю руку и пытаюсь уйти, но его пальцы впиваются мне в локоть.
— Прекрати меня хватать!
— А ты прекрати вешаться на мужчин! — лицо Батлера так близко, что меня обдает его кислым дыханием. — Сначала «Шато Верт», где ты кидаешься на короля, потом эти твои кру… курз…
— Куртуазные.
— Они самые! Эти твои игрища с Уайеттом! Теперь строишь глазки Перси? Можешь не стараться, он уже помолвлен, — он хищно ухмыляется. — Прямо как мы с тобой.
Я злобно щурюсь.
— Еще ничего не решено насчет нас, Джеймс. Ты мне никто.
— Скоро всё будет подписано, и мы обвенчаемся, а до этого…
— Я скорее умру, чем выйду за тебя!
— Ты умрешь не раньше, чем родишь мне наследников.
Его взгляд перемещается к моему лифу. Меня бросает в дрожь от одной мысли, что придется лечь с ним в постель.
— Никого я тебе не рожу.
— Родишь, еще как. Сам Уолси и король этого желают. И вообще, ты должна быть благодарна Господу за то, что он послал меня тебе. Породнишься, наконец, с уважаемой семьей…
Я смеюсь ему в лицо.
— По матери я Говард — куда более уважаемый род, чем твой, не находишь?
Мне приходится напоминать о своей крови второй раз за четверть часа. Может, вышить на платье герб Говардов, а не Болейнов?