Совсем не тихий омут - стр. 14
– Простите за навязчивость, – продолжил Профессор, – но я решил прервать своё унылое одиночество в этом замечательном месте. Рыбалка, охота и путешествия – мои главные увлечения, но есть и масса других… например, хорошее вино и общество элегантных и красивых дам. Так что простите великодушно мне и эту возрастную слабость, молодые люди…
Географ оказался на редкость разговорчивым, и через полчаса парни узнали о нём больше, чем друг о друге за день знакомства. Родился, жил и окончил литфак в Питере, но хорошую работу нашёл в Перми, где и осел. Правда, был перерыв – два года, будучи по образованию географом, по программе обмена преподавателями, учил студентов русскому языку в Сорбонне, в Париже. Полюбил Францию, но остаться насовсем не захотел – не может жить без России, она его «будоражит». Да и кому там, в Европе, русские преподаватели нужны, своих полно. Высоцкий был прав: «Ах, Ваня, Ваня, мы с тобой в Париже нужны, как в русской бане лыжи».
– Кстати, лыжи – тоже мой любимый спорт, – сообщил Профессор. – Равнинные или горные. Горы горами, но дорогое удовольствие. Поэтому больше всего люблю ходить на лыжах по зимнему русскому лесу. В Париже мы, русские, скучали по снегу. А ещё обожаю плавание. Холодной воды не боюсь, хотя моржом не стал. А вот из русской баньки в снег бросаться всем советую. Тонизирует, омолаживает и помогает держать мужскую форму. А это важно, ох как важно, ребята. Впрочем, что это я, вам это без надобности. Вижу, вы и так в форме.
А я вот в преддверии старости развёлся и увлёкся охотой на красивых женщин.
Коренев и Ружев понимающе и заговорщицки засмеялись. Валерий сидел с отсутствующим кислым видом.
– Ну и как здесь обстоят дела с барышнями, – в том же игривом тоне поинтересовался географ. – Приметили кого-нибудь или уже подстрелили? Не скрою, есть у меня ещё грех… страсть как люблю поохотиться на молодых косуль… Считайте меня неисправимым ухажёром…
Теперь уже засмеялись все трое. У Коренева для веселья была особая причина. Он видел перед собой уже немолодого, хотя ещё крепкого мужика, – если Профессора можно назвать мужиком, – который хорохорится со своим ёжиком оставшихся волос и явно самоутверждается в сфере, далёкой от географии. Эдакий русский плейбой, у которого есть ещё, как говорится, порох в пороховницах, а возможно – и деньги в деньговницах, но который, видимо, не преодолел свои комплексы по мужской части. От журналиста не укрылось, что Профессор развернул шею до предела в сторону прекрасной Аглаи и, как они сами, положил на неё глаз, продолжая непринуждённо нести всякую чепуху о своих «охотничьих буднях». Похоже, он обнаружил жемчужину в раковине, приготовился к погоне за ней, но старался изображать безразличие. И это откровенное вожделение немолодого преподавателя географии с молодёжной стрижкой почему-то смешило Коренева.
В этот момент Валерий тихонечко толкнул его в бок, и он увидел нового гостя, входившего в отель. Личность его сразу было трудно определить, так как пришелец был с ног до головы закутан в плащ-дождевик с капюшоном. И как только он откинул капюшон – Пьеро застыл, как заворожённый, напрягся как струна: видимо, это был именно тот, кого он всё время напряжённо караулил. Узнал гостя и Коренев.
– Неужто Антоша Неринг пожаловал самолично? – шепнул он Атлету.