Солнце Парижа. Часть 2. В зените. Вспышка - стр. 7
Даша хрустела пирожным, её удивлённые глаза отчуждённо смотрели на пальцы мужчины, сжимавшие набалдашник трости. Утилитарность звука тихого хруста контрастировала с печалью истории, но дама совсем отвлеклась от окружающей действительности и не замечала этого.
Андрей снова взял чашку с кофе и сделал глоток.
‑ Вы исчезли… Вас разыскивала полиция… Вы украли револьвер у ротмистра Вихрова… Я вышла замуж, ‑ Даша продолжала, не мигая, смотреть на его пальцы. Её слова уходили куда-то в пустоту.
Её собеседник пропустил мимо ушей обвинение в воровстве и спросил только о том, что ему было интересно:
‑ Зачем Вы это сделали?
‑ Что я сделала? – женщина подняла на него глаза.
Мужчина замялся, ему не хотелось показывать явный интерес к этой теме, но она непонимающе смотрела ему в глаза… или делала вид?
Она его обыграла – он вынужден был уточнить:
‑ Вышли… вышли замуж?
Даша немного помолчала, посмотрела куда-то вверх, как будто что-то припоминая, затем процитировала:
«А счастье было так возможно,
Так близко!.. Но судьба моя
Уж решена. Неосторожно,
Быть может, поступила я:
Меня слезами заклинаний
Молила мать; для бедной Тани
Все были жребии равны.
Я вышла замуж…»
Она слегка повернула чашку на блюдце.
‑ Что дальше будет? – Андрей опёрся щекой на сжатый кулак, взгляд следил за чашкой дамы.
‑ Ничего, ‑ ответила женщина.
‑ Да… ничего, ‑ мужчина повернул свою чашку. – Но стоит ли безвольно долго блекнуть ‑ быть может, лучше вспыхнуть и сгореть?
Она невольно улыбнулась:
‑ Вы перешли на поэтический слог.
Он улыбнулся в ответ:
‑ Вы первой подняли поэтику на остриё копья.
‑ Ну что же, согласна, ‑ хмыкнула Даша, пожав плечами.
‑ Может быть, всё-таки продолжим? – Андрей опять повернул свою чашку. В его голове засверкал многогранник.
Недоуменный взгляд со стороны женщины.
‑ Ведь продолжение там было, ‑ мужчина взял из вазочки макарони и начал вертеть пирожное между пальцами.
‑ Продолжения не было – второй том так и не вышел. Всё кончилось, ‑ и снова цитата с её губ:
«…Вы должны,
Я вас прошу, меня оставить;
Я знаю: в вашем сердце есть
И гордость и прямая честь.
Я вас люблю (к чему лукавить?),
Но я другому отдана;
Я буду век ему верна».
‑ У Вас была прекрасная гимназия, ‑ он улыбнулся и попытался повращать диск макарони на ребре как монету – не получилось, пирожное упало на бок.
‑ Пушкин так и не создал продолжения «Евгения Онегина», ‑ Даша усмехнулась одним уголком губ.
Он отвёл глаза от упавшего пирожного, взглянул на неё:
‑ Почему?
‑ Почему? – в её глазах читалось: «Глупый вопрос». ‑ Отсутствовало вдохновение. Обстановка, может быть, мешала. Идеи для других его поэм, ‑ она пожала плечами. ‑ Да мало ли причин у нашего поэта было…
Андрей сделал ещё одну попытку привести макарони в танец на ребре – опять неудача.
‑ У нашего? Поэта? Вдохновение исчезло? – многогранник в голове завертелся с бешеной скоростью, в его зеркалах начали отражаться образы: стены Петропавловской цитадели, стальные волны Невы, шпиль Адмиралтейства, плачущая женщина на коленях, её крик, переходящий в вой: «Господи, господи! Спаси его! Спаси, Господи!» ‑ в ответ лишь виселицы скрип.
Андрей добавил:
‑ А может, просто сам куда-то он исчез? И продолжение исчезло вместе с ним.
Даша взглянула на Андрея своими большими глазами, устало поправила шляпку: «К чему весь этот беспредметный разговор, на бред и глупости похожий?». Мужчина прервал молчание: