Смерть в изумрудных глазах - стр. 8
– Эт-то что? – опешила Оксана Юрьевна.
А мужчина спокойно произнес:
– Я с Марией поговорил. Она осознала. Впредь себя станет вести скромней. Так что давайте не будем портить девочке жизнь.
– Н-но…
– Свидетелей нет. Видеозапись – ну скажем… случайно испорчена. А повесить есть на кого. Вся школа знает: Тимофей в «Синем ките» состоял. И Ольга с ним дружила. Вот и раскручивайте – его тлетворное влияние.
– Уберите ваши деньги, – тихо произнесла Оксана Юрьевна.
Мужчина не шелохнулся. Спокойно сказал:
– Директор на моей стороне. Так что запись все равно уничтожим. А твое слово ничего не стоит. Хочешь проверить, повоевать? Ну попробуй. Мигом уволят с волчьим билетом. Город у нас небольшой. Больше никуда на работу не возьмут.
– Вы понимаете, что творите? – всплеснула руками она. – Дело-то не во мне, а в дочери вашей! Вы задумывались, в кого она превратится через год, через три? Если ей сейчас сойдет это с рук?!
Мужчина сдвинул брови:
– Машка моя никого не убивала. А что врезала девчонке пару раз – так мы все в школе дрались. И я бил, и меня били. Но как-то в голову не приходило из-за каждого синяка вешаться идти. Нормальный человек из-за такого самоубиваться не будет. С головой, наверно, у этой Ольги не все в порядке. Было.
– Как вы можете говорить в таком тоне! Ребенок погиб!
– Все, Оксанка, не гоношись, – добавил в голос металла. – Я за свою дочку горой. А тебя – в порошок сотру. Если упрямиться будешь.
В Мурманск Дима прилетел в четверг к вечеру.
Заселился в отель, первым делом выключил кондиционер и распахнул окно. Ледяной ветер ударил в лицо, вздыбил занавески, зато ощущение – будто на корабле. Окна на залив, шума городского не слышно – только отдаленный рокот порта да крики чаек.
В прежней жизни – до того, как стал отцом – Полуянов в командировках хватался за дело немедленно. Звонил, писал, назначал встречи. Но сегодня решил не торопиться.
Холодильник-бар забит напитками. Гостиничный ресторан манит «арктическим меню», но идти туда Дима поостерегся. Народ нынче продвинутый – снимут украдкой за столиком, а потом, когда статья выйдет, в интернет выложат и напишут: «Пил журналист без просыпу, потому и написал ерунду». Так что заказал с доставкой в номер морского ежа с соевым соусом, желтком перепелиного яйца и лаймом, на горячее – филе мурманской трески с соусом из копченых сливок и икрой палтуса. А для разминки открыл бутылочку пива местного производства под названием «Северный пилигрим».
Плюхнулся на кровать, взглянул на часы. В это время он обычно возвращался с работы и немедленно, прямо в коридоре, получал на руки вечно недовольного Игната.
Застыдился собственной радости, что нынешний вечер проходит совсем в ином ключе, позвонил Надюшке. Ждал наездов или как минимум ехидных вопросов, но голос на удивление умиротворенный. Доложила:
– Я в ванне. С глупым женским журнальчиком.
Люсина мама не подвела – пришла на помощь.
– А ты как? Уже, наверно, в работе? – спросила заботливо.
Дима виновато покосился на пиво и ответил полуправду:
– Не хочу прямо с ходу. Надо с силами собраться.
– Ой, это да, – подхватила Митрофанова. – Ты ведь и к родителям девочки пойдешь? Как справишься? Просто не представляю.
– Маму трогать не буду. А отцу еще из Москвы написал. Он ответил. Держится. Встретиться согласился. Во всем школу винит. И приятеля Олиного. Второгодника.