Смерть в изумрудных глазах - стр. 9
– У меня тоже в школе бывали проблемы. Один раз из-за «двойки» даже из дома уходила. Но не представляю, что меня бы заставило с собой покончить.
– Я хочу попробовать Олину медкарту достать. Или еще как разведать: может, все-таки болезнь?
– Тоже думала об этом. Но официальная медицина считает: психические заболевания или с раннего детства видны, или уже в подростковом возрасте проявляются. Но никак не в одиннадцать лет. А она никакой записки не оставила?
– Отец сказал, ничего.
– Уголовное дело завели?
– Пока нет. Проводят проверку.
– Ох, Дима. Хотела сказать: лучше писал бы ты про своих енотиков-котиков, но нет. Я тобой горжусь.
В этот момент в дверь номера постучали: прибыли треска и морской еж.
Дима распрощался с Надей, открыл вторую бутылку мурманского пива и набросился на еду. За окном продолжали скандалить чайки, ветер заворачивал занавески в прихотливые спирали. Но на душе, несмотря на свободу, вкусный ужин и любимый морской антураж, все равно было паршиво. Могла ведь девчонка сейчас дома сидеть, уроки делать или в компьютер играть. Зачем, ну зачем она сотворила такое?
Прося
Не могу вспомнить, когда что-нибудь делала для себя. Я всегда живу для других: дома, на работе, в свободное время. Не читаю модных журналов, не имею понятия о тенденциях сезона. Джинсы-худи-кроссовки для передвижений по городу, а на работе униформа. Маленькие женские радости – все эти девичники, косметологи, фитнесы – тоже где-то в другом мире.
Получаю я больше, чем прожиточный минимум, но излишества вроде такси или доставки еды из ресторана случаются, только когда мы проводим время с супругом. А для себя лично я давно привыкла по минимуму. С детства так повелось, и решила не менять привычки. Муж даже называет меня «санитаром леса» – вечно подъедаю, что залежалось в холодильнике.
В Сочи на конференцию я тоже собиралась по эконом-варианту. Коллеги летели самолетом из Москвы. А мне две последние недели (свой законный отпуск) пришлось провести в Сухуме. Ухаживала за прихворнувшей тетей. Ее дочка не сочла нужным отрываться от собственных дел из-за «какого-то гипертонического криза». А я поехала. Муж не возражал: «Хоть в море покупаешься!»
Я действительно ходила на городской пляж – целых три раза по часу, хотя тетя меня уговаривала взять такси, махнуть за город, где чистая водичка и мелкая галька. Но не хотелось оставлять ее надолго. Да и столько всего нужно успеть! УЗИ сердца моя родственница – гипертоник со стажем! – последний раз делала год назад. Расширенный анализ крови – и того раньше. Да и окна в квартире не мыты лет пять как минимум.
– Просенька, ну хватит уже суетиться! – то и дело принималась причитать тетушка.
Но я настаивала: чем полнее обследование – тем эффективнее будет лечение. Домашними пирогами хотелось ее побаловать, на набережную сводить – там красота, виды, лавочки, воздух морской, из динамиков музыка классическая. Тетя одна никогда не выбиралась. Хотя вздыхала:
– Вот жив был муж – каждый вечер гулять ходили. Очень он теплоходы провожать любил.
Мне тоже нравилось наблюдать, как по трапу спешат нарядные пассажиры, подле махины суетится буксирчик, а потом судно величаво и неспешно отваливает от причала и все, кто остается, машут тем, кто уезжает, и лица тех, кто на берегу, задумчивы и печальны.