Славный судный день - стр. 9

***

Небо покрывалось алыми облаками. Горело к вечеру, пожирая серость цветом и отражаясь в многоликих бесконечных окнах однотипной застройки. Не дома. Металлические киты. Не "города в городе". Лабиринты, из которых невозможно выбраться. Раскинувшийся город серый, пасмурный, негостеприимный. Густеющий туман даже преображал его в лучшую сторону… Наверное. Потому что при большом желании можно было представить в этих силуэтах кладбище руинизированной идеи идеального мегаполиса.

Добраться до своего жилкомплекса – это лишь четверть испытаний. Остальная часть пути до квартиры превращалась в настоящий квест. Перед входом в подъезд – массивная дверь. Электронный замок мигнул, подтверждая доступ, и та отворилась с натужным скрипом. Маленький холл выглядел опрятно, но холодно. Чистота здесь была почти стерильной, но лишённой жизни. Отголоски медицинского центра, расположенного на первом этаже, наполняли пространство запахом антисептика. Окна отсутствовали. Холодный белый свет люминесцентных ламп усиливал ощущение, что ты находишься в операционной.

Моя квартира – на тринадцатом этаже. Скрежет тросов сопровождал движение лифта, и я смотрел на тусклый экран, где цифры этажей сменяли друг друга с раздражающей медлительностью. Когда наконец двери открылись, я шагнул в коридор. Он длился практически бесконечно. Линия потолочных ламп тянулась вдаль, свет мигающих лампочек становился всё более неровным. Казалось, что стены давили, сужаясь по мере продвижения, и что-то в этом удушливом пространстве шептало о том, что конца не будет.

За каждой дверью скрывались чужие жизни. Стоны, раздающиеся за одной, детский плач – за другой. Музыка с глухим басом доносилась откуда-то из глубины, перебиваемая звуками спора. Я шел не останавливаясь. Единственный ориентир – номер моей квартиры.

Вставил ключ-карту в замок. Он запищал, мигнул зелёным светом. Дверь поддалась. Прежде, чем войти в квартиру, обернулся. В этот момент, на другом конце коридора, где виднелся тусклый свет из выхода на балконные площадки, мне показалось, будто мелькнул силуэт в полосе света. "Тебе кажется. Это просто усталость", – повторил себе и скрылся в квартире.

Квартира – почти убогая, но в этом убожестве таилась утешительная предсказуемость. Я знал каждый угол, каждую трещину на потолке, каждый скрип досок под ногами. Маленькое убежище в сумасшедшем мире. Я создавал его под себя.

Скинул куртку. Прошел на кухню. Достал из шкафа банку растворимого кофе, и включил старый электрочайник. Его жужжание нарушило тишину, которую сначала даже не заметил, когда вошел. В мелких недочетах квартиры – своя идиллия; и тишина здесь, дома – уютная и приятная.

Я ненавидел °9-1-12-1-20. Но единственное место, которое в нем любил – собственная квартира.

Наверное, свой отчий дом я любил сильно больше; но, по правде, помнил я его уже слишком смутно. Как и эмоции, там испытывающие, подзабыл. Один из неочевидных плюсов проблем с памятью, напоминающий, что зачастую восприятие всякого дерьма, которое нам подкидывает Провидение, зависит лишь от нашего к нему отношения. Ракурсы, стороны, полутона – все дела.

Пока чайник закипал, убрал религиозную литературу и толстую книгу сказаний и легенд – подарок одной знакомой, – в тайник под кроватью. Марика и Лоренц, конечно, никому не рассказали бы, но не на шутку бы забеспокоились. Они и так настороженно относились к моему увлечению фольклором и частенько намекали, что это плохо на меня влияет. Так что незнание сделает спокойнее и им, и мне.