Шёпот глухой горы - стр. 4

– Ну да, мы-то уже были взрослыми. Особенно я, в десять лет, – не удержалась таки Карина.

Я хотела шикнуть на нее, но папа жестом остановил меня.

– Вы имеете право обижаться, – сказал он.

Честно говоря, я точно не знаю, что именно случилось с третьей женой отца, Софией. Ни моя, ни Каринина матери с ним связи после развода не поддерживали, и он не вдавался в подробности, объясняя им, почему больше не сможет забирать нас на каникулы. А нас это мало интересовало, тем более, что и Софию с Кирой мы никогда не видели, они всегда уезжали к родственникам, когда мы гостили у отца.

Но спрашивать сейчас о причинах ее смерти было бы невежливым, вряд ли отец готов вспоминать все это. Я боялась, что Карина все же полезет к нему в душу, так что перевела разговор на другую тему:

– Папа, так что с тобой? Чем нам тебе помочь?

– Ой, да что только эти врачи мне не ставят. И во всем винят меня, мол, я запустил свой диабет второго типа, и теперь у меня уже полинейропатия. Да и сердце шалит.

– Что это значит? Полинейропатия? – Карина сунул в рот остаток пирога, словно смотрела фильм в кино.

– Это проблемы с нервами в ногах. Но не волнуйтесь, это не так страшно, как звучит. Меня больше волнует сердце.

– Типа у тебя ноги могут отказать? – не могла угомониться Карина.

– Девочки, меня лечат, и я надеюсь еще немного пожить. Хотя бы до Кириного совершеннолетия.

– Тогда зачем нас вызвал?

– Карин, – вздохнула я.

– Вы мои дочери. Я хотел немного провести с вами время, и к тому же, нужно обсудить вопрос наследства.

– Так что там обсуждать, все равно государство все поровну делит, – перебила Карина.

– Послушайте, я думаю, что сегодня нам всем стоит отдохнуть, а всякие серьезные дела обсудим в другой день. Мы же приехали на две недели точно, еще успеем, – закрыла я тему.

В этот момент хлопнула входная дверь. Папа встал.

– Это Кира, сейчас я вас познакомлю. Кирен, иди сюда, мы в кухне, – отец засуетился, наливая чай, и отрезая пирог.

Мы с Кариной замерли. На пороге почти бесшумно появилась девочка. Она выглядела как типичная четырнадцатилетка – сутулая, угловатая, с прыщами на лице. Но за эти невзрачным портретом уже пробивалась смесь интересной славянской и французской внешности. У нее были длинные волосы, которые закрывали лицо. Откинув их, девочка обнажила темные глаза, остро осматривающие все вокруг.

– Кира, это Ксения, а это Карина. Твои старшие сестры, – улыбаясь, словно сделал лучший подарок для младшей дочери, папа указал на нас.

Мы поочередно пожали девочке руку. Вопреки ее внешности, хватка у нее была мощная.

– Я много рассказывал Кире о вас, но, к сожалению, вы о ней ничего не знаете. Надеюсь, получится вам пообщаться, узнать друг друга получше.

– Конечно, – сказала я.

Кира не сказала даже «приятно познакомиться». Вместо этого она бросилась к отцу.

– Папа, почему ты встал, тебе нужно лежать. Они могли бы и сами все сделать.

– Кира, ну это же наши гости, невежливо все-таки. Да и мне нужно ходить, иначе полинейропатия будет прогрессировать.

– А сердце ухудшаться. Иди ложись, я помою посуду.

– Не стоит, я все сделаю. Кира, тебе, наверное, нужно делать уроки, – встряла я.

Кира впервые посмотрела четко на меня. От ее пронизывающего взгляда карих глаз мне стало не по себе.

– Я уже все сделала в обеденный перерыв в школе, – сказала он, и ее губа чуть дернулась.