Сердце под прицелом - стр. 38

За грудиной щелкнуло. Встало наискось, как патрон при неудачной перезарядке. Заклинило намертво. Хоть бей, хоть зубами рви – хрен сдвинешь.

Я выдохнул. Перехватил. Снова качать стал. На этот раз без толку. Разогнал «Добрыня» голосину – не успокоить.

Спасение пришло в виде Библиотеки.

Она влетела в комнату, глянула на охуевшего меня и, расширив глаза, залепетала:

– Все… Давай мне…

Я еще не понимал, как с моей стороны должна выглядеть безопасная передача, поэтому порадовался, что сама забрала. Прижала к груди, села в кресло и начала что-то нашептывать, отключая сирену.

Я застыл как баран.

Но понял это, только когда Библиотека снова обратилась:

– Мне кормить нужно. Выйдешь?

Еще секунды две тупил, не догоняя, с какого хера мне выходить. А когда допер-таки, по телу, как по минному полю, где сработал один из снарядов, покатилась дрожь.

– Не вопрос, – прохрипел на пониженных. Прежде чем окончательно сдать пост, добавил: – Зови, если что.

И покинул спальню, закрывая за собой дверь.

Она позвала, когда захотела в душ.

Я замер. Почти не дышал. Но злой гном засек. Распахнул глаза, едва мать закрылась в ванной.

Взял его. Начал наматывать круги по комнате, будто на посту в ночном дозоре.

Сосать. Не унимался.

Еще и отрыгнул мне че-то на плечо. Никакого, блядь, уважения.

Я скрипнул зубами. Мрачно зыркнул на «Добрыню».

– Это что сейчас было? – спросил хмуро.

А он вдруг затих. Уставился на меня, явно врубаясь в ситуацию меньше моего.

– Ик… – звук и характерное дерганье повторялись с такой точностью, будто он по секундомеру работал.

Я выдохнул, замедляя покачивания.

– Пережрал, значит, – констатировал, глядя на мелкого диверсанта чуть мягче. – Ну ты, котяра, кадр.

Посмотрел на него внимательнее.

Почему мама сказала, что на меня похож? Где, блядь, общее?

Нет, ну если только методом исключения, потому как на Библиотеку он еще меньше похож.

Красный. Сморщенный. Злющий. Кулаки сжал, будто сходу по печени втащить готов. Чисто мобилизованный из утробы.

Мозг не воспринимал, что вот это мелкое чудище – мой сын. Моя кровь. Моя ДНК.

Пока я переваривал, «Добрыня», как ни странно, уснул.

Ночью операция «Вам пизда, салаги» не только продолжилась, но и перешла в активную фазу боевых действий.

Мы с Библиотекой пробовали все, что мать по телефону советовала. Хер нам. Он тупо орал. Орал до рассвета.

Так повторялось каждую ночь.

Часов с десяти – начало атак. К полуночи – эскалация конфликта. К трем – полномасштабная война, без права на переговоры. К пяти – изматывающий финальный штурм. Только в шесть-семь часов Всеволод выдыхался, еще немного пыхтел, словно убеждаясь, что миссия выполнена, и отрубался.

Все бы ничего. По факту мы с Библиотекой выносливые, держали нагрузку. Но она – после полостной операции, а у меня – служба. Спать по два часа в сутки, а потом ехать в отряд, где от скорости твоих реакций зависит не только твоя жизнь, но и жизнь товарищей – мягко говоря, херовая затея. Когда выпадали ночные, было чуть легче мне и гораздо хуже Библиотеке.

Волей-неволей пришлось подключать родственников. Почти месяц у нас то теща кантовалась, то моя мама. Перекрывали посменно. Потом, когда более-менее влились в ритм, снова на автономку перебросили.

***

Последняя смена в отряде ебанула по всем фронтам – и по телу, и по психике. Мало того, что всю ночь на выезде работали, так еще и двухсотого привезли.