Сердце миров. Трилогия - стр. 18

Элин ещё раз посмотрел на фигуры вдалеке. Они не ускорялись, не бросались в погоню, но он знал – стоило им замешкаться хоть на мгновение, остаться здесь дольше, чем нужно, и тени найдут их, и тогда он действительно исчезнет.

Глубоко вздохнув, он разжал пальцы, позволив сосуду бесшумно упасть в песок. Он ещё не закончил этот мир, но если он хочет спасти его и себя – он должен двигаться дальше.

Густая мгла стелилась по земле, словно дыхание чего-то огромного, невидимого, но неотвратимо приближающегося. В её тёмных завихрениях прятались проблески тревоги, которые ощущали даже те, кто ещё не знал, что надвигается. Воздух стал плотным, напряжённым, как перед бурей, и, когда первый ледяной порыв ветра пронёсся по улицам, деревня словно пробудилась от древнего кошмара.

Жители оглядывались, словно звери, почувствовавшие присутствие хищника. Сначала кто-то бросил быстрый взгляд на горизонт, где между дюнами дрожали тёмные силуэты. Потом другой. Затем ещё один.

И вот уже каждый в деревне знал, что они надвигаются.

Шёпот пробежался по толпе, как сухой ветер, просачиваясь в щели домов, затихая за закрывающимися дверями. Женщина, державшая ребёнка за руку, схватила его и поспешно потянула в дом, даже не оглянувшись. Старик у колодца замер, стиснув в пальцах деревянную чашу, затем медленно развернулся и, будто нехотя, поплёлся к своему жилищу.

Но больше всего Элина поразил страх в глазах тех, кто раньше казался сильным. Они знали. Они видели это прежде. Они помнили.

Всё произошло за считанные мгновения, но этого хватило, чтобы деревня, ещё недавно наполненная жизнью, превратилась в город-призрак. Окна домов захлопнулись, ставни скрипнули, забиваясь изнутри, даже пламя в факелах у дороги затрепетало, будто само оно боялось быть поглощённым этой надвигающейся тьмой.

И лишь Айра осталась неподвижной.

Она стояла перед ним, её взгляд был прикован к горизонту, к тем размытым фигурам, которые приближались медленно, но неотвратимо, их силуэты растворялись в клубах песка, но с каждым шагом становились всё отчётливее.

Элин не выдержал.

– Айра, расскажи мне о них, – его голос был хриплым, словно воздух стал слишком тяжёлым, чтобы дышать свободно. – Я должен знать всё. Кто они, почему они здесь… что мы можем сделать?

Она не сразу ответила. Словно что-то внутри неё боролось с этими словами, словно само их произнесение делало реальность неизбежной.

– Гонцы забвения, – сказала она, наконец, и её голос был ровным, но полным чего-то, что Элин не мог назвать иначе, чем почтение к силе, перед которой не склоняешь голову, но которую невозможно отрицать. – Они – не существа, не разум, не жизнь. Они – сама пустота, отсутствие всего. Их не заботит зло или добро. Они приходят туда, где история не завершена, где мир дрожит на грани исчезновения. Они чувствуют пробелы в реальности, незаконченные мысли, обрывы судьбы… и заполняют их тьмой.

Элин сглотнул, наблюдая, как чёрные фигуры всё ближе приближаются к деревне. Они не спешили, не бросались в атаку, но от этого их шаги казались ещё страшнее.

– Но, если они пришли за мной, значит… их цель только я? – он пытался придать голосу твёрдость, но даже сам слышал, как в нём проскальзывает сомнение.

Айра повернула к нему лицо, и в её серебряных глазах мелькнуло нечто похожее на сожаление.