Семь прях. Книга 7. Школа дорог и мостов - стр. 36

– Кто из вас та первоклассница, которая наступила в лужу в лесу, как только приехала, потому что хотела послушать, как она хрустит?

Саша покраснела, казалось, до кончиков ресниц. Ну серьезно? Зачем Алехин всем об этом разболтал? Одноклассники недоуменно переглядывались, Болотин смотрел на них весело и будто точно знал кто.

Делать было нечего, Саша робко подняла руку.

Болотин достал из кармана серебряную монетку.

– Любопытство! – торжественно сказал он, крутя перед ними «зайца». – Вот что движет науку и искусство, вот что помогает понять природу и разобраться со сложными задачами. Любопытство ведет нас вперед и не дает отступить. Все величайшие открытия были совершены благодаря ему. Этот «заяц» ваш, моя дорогая, спасибо, что вы любопытны и смелы, что вы не побоялись наступить в лужу только потому, что захотели послушать, как она хрустит!

И он протянул Саше монету. Это был первый серебряный в их классе, и никто не смог сдержать завистливого вздоха.

– Друзья мои! – продолжал между тем Болотин. – Наш с вами предмет называется альтернативная физика. Попав в Школу дорог и мостов, многие из вас решили, что тут учат магии, и небезосновательно. Магия эта зовется физикой. Мир полон чудес, если не знаешь физику. Кто сказал? Я тоже не знаю кто, но сказал верно! А еще вы не раз, наверное, слышали, что законы физики нарушать нельзя. Мы и не будем. Но мы попробуем чуть-чуть выйти за пределы физики, понять ее законы и заглянуть за них.

Это был самый прекрасный урок. Болотин показывал, как добывать молнию и как действует на предметы ускорение. Они мастерили телефон из двух жестянок и проволоки, заставляли танцевать железные шарики, водя под столешницей магнитом, строили мосты из бумаги, сложенной гармошкой… У первоклассников горели глаза.

Но так продолжалось недолго: начались формулы, проверка формул, задачи, снова задачи, бесконечный ряд цифр, которые надо было вызубрить.

– Я не понимаю! Не могу! У меня голова пухнет и взрывается! – ныла Саша.

– Где же твое любопытство? – насмехался Савва, которому физика давалась легко.

А Кирилл однажды сказал:

– Ну откажись.

– То есть?

– Ну здесь же можно отказаться от одного предмета, если уж совсем никак. Разве тебе не говорили?

Саша припомнила, что да, вроде бы говорил Алехин что-то такое… Неужели и правда будет можно? Осталось выбрать – физика или начертательная геометрия, потому что та давалась еще тяжелее. Болотин был Сашей очень недоволен, и иногда ей казалось, что он вот-вот попросит назад серебряного «зайца», хоть это и против правил.

А вот рисовать Саша неожиданно полюбила. Юнона Эдгаровна рассказывала им и про золотое сечение, и про цветовой круг Иттена, но никаких конкретных заданий пока не давала. Они просто штриховали и делали выкраски карандашей, пастели и акварели, выходили с урока с разноцветными пальцами, прижимая к груди листы с ничего не значащими пятнами и линиями. Для Саши рисование стало настоящим отдохновением.

Но самым странным уроком всеми единодушно были признаны иностранные языки.

Эмили Файнер говорила на русском совершенно без акцента, обладала потрясающим чувством юмора, но самое главное – она и впрямь придумала методику, с помощью которой можно было заговорить на любом языке, не изучая ни грамматику, ни лексику. И Саша никак не могла понять, как это происходит.