Сделка - стр. 77
Как глупо было все, что я делала: конечно, она все поняла. Как может быть глухой та, что прислушивается к шуму за дверью, кто вздрагивает от стука? Девушка вылезла из-под подушек, будто больше не боялась быть пойманной, и подошла ко мне ближе. Лицо ее стало любопытным.
-Вара ни о? - спросила она, подозрительно сощурившись.
Скрываться дальше никакого смысла не имело. Какая пар-оолка не понимает пар-оольского языка?
-Я не понимаю тебя, - тихо уведомила я ее. - Не на этом языке.
Девушка так широко раскрыла глаза, что они, казалось, должны вылезти из орбит. Четыре косы, заплетенные на пар-оольский манер, смешно подрагивали на кончиках.
-Ты не только не глухая, ты же говоришь как в Империи Рад, - выдохнула она. - Но как?
-Я объясню позже, - шепнула я. - Они не должны знать. Как думаешь, ворвутся?
-Не, вряд ли, - вдруг расплылась девушка в улыбке. - Стылый пот же. Никто не хочет болеть. А твой отец, говорят, ужасно много заплатил. Они любят деньги, побоятся тебя тревожить. Я Янка дочка Кацпера. А ты?
Янка и Кацпер. Темно-русые волосы, серые глаза, коренастая фигура. Я решила, что она была выходцем из Коричневых земель.
-Ния, - представилась я новым именем, протягивая руку.
Янка с силой схватила меня за запястье:
-Как я рада! Ты же меня не сдашь?
-А насколько серьезно ты влипла? - подмигнула я.
Вдруг шорохи за дверью умолкли. Шаги начали отдаляться. Мы стояли, не шевелясь, и смотрели друг на друга, пока не перестали их слышать, а потом Янка бросилась мне в ноги:
-Пожалуйста, спрячь меня до ночи! Я все сделаю! Буду вечно тебе благодарна! И я... - тут она подняла на меня цепкие глаза. - Я никому не расскажу, что ты прикидываешься глухой, а на самом деле говоришь только на вражеском языке и не понимаешь родного. Что ты, наверно, шпионка, и твой отец и брат тоже. Имей в виду, если что, я закричу, меня точно услышат во дворе.
Я заглянула в нее. Янка не задумывалась всерьез о том, чтобы раскрыть мою тайну, но была готова сказать что угодно, лишь бы я ей помогла избежать чего-то, что ее страшило так же, как других страшит смерть. Такая юная, почти еще ребенок — и такая напуганная! Странные образы унижения и боли, которые я не смогла распознать, гнали ее на любые угрозы. Она ждала моего ответа, сжавшись на полу, как загнанный зверек, опасная в своем отчаянии. Мне пришло в голову, что я в клетке могла выглядеть так, и меня замутило.
-Я тебя не выдам, обещаю, - поспешила я успокоить Янку.
Ее глаза расширились, будто она боялась поверить. Но Янка распрямилась и села на пятки, глядя на меня снизу вверх.
-Правда?
Я протянула к Янке руку в нежном, привычном жесте и сосредоточилась на ее страхе как на пульсирующем очаге выбрасываемого на поверхность огня. Как давно не делала этого! Я успокаивала ее — и что-то важное становилось на место внутри меня самой. Постепенно ритм вспышек сгладился, а сама Янка обессиленно завалилась на бок.
-Что со мной? - тихо спросила она. - Это ты сделала?
-Это стылый пот, - соврала я. - Я болею, помнишь? Он делает людей слабыми.
-А, точно. Я поэтому сюда сунулась, чтобы никто за мной не полез. Но мне хорошо, - призналась Янка, поерзав на полу. Недоверие приглушилось вслед за страхом, и теперь она смотрела дружелюбно. - Так бывает, когда им болеешь?
-Бывает, - успокоила я ее. - Голодная? Хочешь фруктов? У меня тут целая чаша.